Банда профессора Перри Хименса
Шрифт:
— Что вы имеете в виду, мисс Луиза? — насторожился Дик.
— Ну, как бы вам получше сказать. «Дже» просил передать, что это рискованно и очень опасно.
— Но я еду как представитель фирмы «Хименс и Электроника», а не как частное лицо. Кроме того, у меня будут документы из штаб-квартиры базы № 23, рекомендации лаборатории доктора Мак-Кея.
— Мы только на это и надеемся, мистер Ричардсон. Желаю вам удачи. До свидания… Возможно, вас будет кто-то подстраховывать из наших, так сказал «Дже». Но он еще не уверен в этом.
Она
Глава 10. В ОБРАЗЦОВОМ ШТАТЕ
Дик пробыл в лаборатории «Послушные животные» не более двух часов. Потом с сотрудником доктора Мак-Кея, с высоким субъектом по имени Фрэнк Хейс, вылетели в Питтсбург, самый крупный город Пенсильвании, там зашли в управление по борьбе с преступностью.
Первой они посетили федеральную тюрьму номер три, расположенную а пригороде Питтсбурга. Дик Ричардсон проверил аппаратуру, обнаружил незначительные неполадки, устранили их За ним проверил генератор ГСД и Фрэнк Хейс.
А потом Фрэнк попросил вывести заключенных во двор, огороженный высоким бетонным забором. Заключенные, в большей массе своей цветные, индейцы, мексиканцы, арабы, негры, колумбийцы, одетые в арестантские полосатые пижамы, потянулись как те полосатые зебры цепочкой по кругу, понурив голову.
Фрэнк включил генератор биоволн ГСД и направил цилиндрический излучатель вниз, во двор тюрьмы.
И там внезапно произошли перемены: заключенные как по команде разбежались по двору и начали громко смеяться, тыча друг в друга пальцем, будто видели что-то такое, что-то умопомрачительно забавное.
Начальник тюрьмы, низенький субъект с красной физиономией и такой же лысиной, подобострастно смотрел на долговязого костлявого Фрэнка — тот был чем-то похож не нейрофизиолога фирмы Тэйта — на Дика, на самоуверенных этих ребят шагающего быстрыми шагами к президентскому креслу губернатора Ральфа Хилдбера.
— А нельзя ли, мальчики, сделать так, — лысый заискивающе посмотрел на Дика, почему-то, видимо, считая его старшим, — чтобы эти гниды, — он хихикнул раза два, указав вниз на сидевших, обессиленных от смеха, заключенных, — поколотили сами себя?
Фрэнк кашлянул, что-то переменил в настройке генератора, поменял тип излучаемых альфа-волн.
Заключенные снова, как по команде, как послушные электронные игрушки, тут же повскакивали, насупились, захрипели ругательства, уставившись злобно друг на друга. А потом сцепились как те дворовые собаки. И крик, визг был такой же. Кто-то рвал ногтями кому-то лицо, кто-то кусал зубами за нос, кто-то повалил более слабого соперника и уже лупил его головой о бетон, превращая ее во что-то красное. Запахло мочой, кровью, фекалиями.
Дик не выдержал, попросил Фрэнка
Вынув портсигар. Дик достал сигарету, прикурил от золотой зажигалки. Начальник тюрьмы даже зацокал языком, увидев такие дорогие вещички в руках у Дика.
— Вот так мы их и усмиряем, — похвастался он, фыркнув голоском кастрата. — Да, с этими подонками иначе-то и нельзя, мистер Ричардсон. Их бы давно пора всех передушить, чтобы и не воняли!
— А как же перевоспитание, гуманизм?
— Что? — переспросил лысый. — Здесь не детский садик, уважаемый мистер Ричардсон. — У нас свой метод воспитания.
Дик вертел в руках зажигалку, посоветовал Фрэнку закончить проверку биогенератора. Фрэнк сплюнул вниз, во двор, отвернулся от окна и выключил ГСД.
Тяжело дыша, заключенные медленно поднимались с земли, отходили как-то боком, спинами к бетонному забору, прижались к нему. Что произошло с ними недавно, откуда выплеснулась эта звериная ненависть к своему ближнему, вряд ли они сейчас осознавали. Посреди двора так и осталось лежать неподвижно пятеро несчастных, безжизненных, с изуродованными лицами, залитыми кровью.
— Кхе-кхе!.. Мистер Ричардсон, — начал робко, игриво робко, начальник тюрьмы, — нужно как-то сообщить прессе, что заключенные подняли в моей тюрьме восстание, а то знаете… как у нас строго насчет этого. — Он вытер грязноватым платочком вспотевшую красную лысину, высморкался. — Ты ее, мистер Ричардсон, эту мразь, этих ублюдков, этот шлак нашего процветающего общества, этих желтых, черных, эмигрантишков и прочих кругликов и пальцем не тронь. Даже и не знаю, и как я теперь и выкручусь. И как я выкручусь…
Начальник тюрьмы ехидненько заулыбался: он, по-видимому, был уверен, что ему и вовсе не придется выкручиваться. И даже, быть может, наоборот, эти господа ученые замолвят где-то там, наверху, за него хорошее словечко, и его переведут в другое место, с повышением, куда-нибудь на берег калифорнийского штата. А там назначат начальником комфортабельной тюрьмы для мафиози, там и оклад у него будет раза в два выше, и персональный коттеджик ему предоставят, и лимузин с шофером-телохранителем.
— Мы все уладим, — сказал небрежно Фрэнк. — А восстание, о котором вы только что упомянули, подняли в тюрьме экстремисты-круглики. У вас, надеюсь, есть среди них террористы?