Банда вампиров
Шрифт:
– По-русски, по-русски! Литовский учи, бестолочь! – заорал Балабулис, высоко поднимая руки и брызгая слюной. – В Литве живёшь, дура! – уже на русском добавил он.
– Имею право! – рыдая, жаловалась она, громко шмыгая носом и подтирая сопли рукавом застиранной до дыр блузки.
– Ишь ты, умными все стали, слова не скажи, права им подавай! – запротестовал Балабулис.
Но вскоре остыл и начал успокаивать задержанных дам, так как не мог выносить женского плача и воплей, после чего решил перейти непосредственно к делу.
– Вы зачем дедушку
– Какой же он дедушка, начальник? – проговорилась молчавшая доселе глупая Лина. – Ему лет сорок было, не больше.
– Молчи, тупица! – перебила её более хитрая Симона и смачно высморкалась в рукав.
– Ладно, помолчите и не плачьте! – замахал руками Балабулис. – Поедем на Лукишки, а там разберёмся. – И, указав рукой на компанию, скомандовал на литовском Поцюсу: – Пакуй этих клиентов, повезём в участок.
– И душевнобольного? – всё так же политкорректно поинтересовался помощник.
– Кого? – переспросил удивлённый Балабулис, но заметив, что Поцюс указывает рукой на Рататуя, ответил: – Не-а, дурика в дурку по дороге завезём.
Ну а доходягу с болезненным и безразличным лицом, видимо, взяли за компанию или для количества.
Наблюдавшие за всем происходящим из дверного проёма Вампиры грустными взглядами проводили Симону и Лину, а когда убедились, что угроза миновала, плотно закрыв дверь, начали бурно обсуждать ситуацию.
– Плакали наши барабульки. Секса не будет, – уверенно заорал Игорёк и, от переживания схватившись за живот, на полусогнутых погнал к знаменитой яме.
В комнате остались Морозик и разгневанный босс, который обозвал Мороза всеми известными ему матерными словами, а также пытался повесить на него долг за так называемую клубничку.
– Я хотел как лучше, – пролепетал виновный Морозик.
– Ты чё, дебил?! – орал Станислав, крутя пальцем у виска. – Мы же не на Колыму едем, придурок! Там, – замахал он руками куда-то в сторону окна, – так не принято, там эта… как её… позабыл… культура – во! И цивилизация, – заикаясь от переживаний, еле выговорил босс.
Затем грозился натянуть Морозу жопу на глаз, вырвать ноги, ветки вставить – и вообще, было видно, что он явно не в духе.
Морозу нечем было крыть, он молча стоял, опустив взгляд в пол и слушая заслуженную брань в свой адрес, а после согласился отработать сто отданных Балабулису долларов.
Так, ничем во всех отношениях, и закончился ещё один день на этой перевалочной базе.
День третий, заключительный.
С самого утра шёл проливной дождь с порывистым ветром, что ужасно портило настроение и быт обитателей объекта.
Игорь, пожелавший посидеть у выгребной ямы с утренней прессой, чтобы узнать последние новости и расширить кругозор, вернулся весь прозябший и мокрый, зло кинул газету в угол, плюхнулся на матрас и, закинув руки за голову, глухо простонал:
– Ну и дыра, ну и жопа!
Часикам эдак к девяти подтянулся также весь промокший хозяин всего этого маскарада Саулюс.
– Ах, боже мой, что творится?! Козлы, нелюди, твари, мрази! – надрывался он.
Припомнил, как это модно сейчас, и Страсбургский суд, и абсолютно не относящийся к делу Гаагский трибунал, пообещал посадить Балабулиса на кол, на баланду и на какие-то проценты. Пригрозил всему угро мэром, вышестоящим начальством и почему-то конституционным судом.
Выговорившись и наоравшись вволю, он ворвался в комнату Вампиров, где от сигаретного дыма ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки.
– Ну и накоптили вы тут, – убавив тон и разгоняя имеющимися в руках бумагами дым, сказал он.
– Да, мы такие, – отозвался грубый голос.
– Любим подымить, – добавил другой.
– А тебе чего, командир? – поинтересовался третий.
– Ну так это… – растерялся менеджер, – сегодня в путь! Вы готовы, товарищи?
– Всегда готовы, – за всех ответил босс, решивший не ворошить проблем с отданными за девиц деньгами, посчитав, что у Саулюса сейчас и так проблем выше крыши.
Ближе к полудню взбунтовались и остатки стройбригады, которые под предводительством обедневшего и спившегося польского интеллигента Юзефовича осмелились требовать себе всевозможных социальных гарантий и надбавок в виде алкоголя и табака.
Покуда проходили переговоры по урегулированию конфликта, Вампиры сбегали в близлежащий магазин и отоварились в дорогу, накупив огромное количество алкоголя, чуть поменьше табака и совсем минимально продовольствия.
– Нажрёмся, заснём и проспим всю дорогу! На хрена деньги на хавку переводить? – рассуждали они.
Волоча под завязку наполненные пакеты с горячительными напитками, они вернулись на базу и поспешили припрятать всё это богатство подальше от посторонних глаз.
К тому времени Саулюс погасил вспыхнувший было бунт, пообещав собравшимся, что сегодня же вечером лично пройдётся по вокзалу и другим злачным местам да наберёт новых специалистов, чтобы как можно быстрее возобновить работы на объекте.
– А пока гуляй, рванина!
И закупив работягам качественного спирта, сигарет с фильтром и закусок заморских, устроил им выходной за счёт заведения, естественно.
«Мы тоже люди», – любил говаривать предприимчивый аферист в таких случаях.
– Мама с папой не заботятся о вас так, как я забочусь, – попрекнул он протестующих, глядя на них влажными глазами и тяжело вздыхая.
Увидев накрытую поляну, Вампиры единогласно решают, что и они точно так же, как строители, могут претендовать на выпивку и яства, от которых ломился стол. Деньги за Симону с Линой отданы, рассудили они, но дело не выгорело, поэтому мы тоже потерпевшая сторона.