Бандерлог, или Барьер для силы

Вереск Юнта

В какой-то момент я почувствовала, что расслабленное тело наливается энергией. Это была не та Сила, которую я почувствовала вчера, а нечто иное.

— Перевернись на спину.

Веник возобновил свою работу. Теперь Джеса хлестал уже не одинаково сильно, а неравномерно — ноги изо всех сил, живот полегче, грудь слабо, а лицо — чуть касаясь. Энергия все прибывала. Как бы не перестараться. Повторения вчерашнего мне бы не хотелось.

— Довольно. Вставай, выходи, пока не сварилась.

Руки Джесы подтолкнули

меня к двери. Я распахнула дверь, в лицо ударил солнечный свет, я зажмурилась, шагнула… и с криком рухнула в пропасть.

Пропасть, впрочем, оказалась не глубокой. И вообще не пропастью, а прудом. Холодная вода мгновенно привела меня в чувство, и я забилась, пытаясь удержаться на поверхности.

— Хорошо?

Из дверей показалась голова Джесы. Я отчаянно колотила руками по воде.

— Я плавать не умею! — профыркала я, отплевываясь от лезущей в рот воды.

Джеса сделал шаг и прыгнул ко мне. Подхватил, поддержал, подтолкнул к берегу, помог нащупать ступеньки.

— Ох…

Меня всю трясло. Только выбравшись на сушу, я поняла, что вот прямо сейчас чуть не утонула.

— Давай обратно, в предбанник… можно вокруг бани обойти, если не хочешь обратно в парилку.

Укутав меня в полотенце, Джеса под руку провел меня по узкой дорожке.

— Ну и шуточки у вас, — сердито сказала я, когда добралась до скамьи и рухнула на нее.

Послышался плеск, еще один, и смех — восторженный голос Вероники и удовлетворенный Тави.

— Видишь, всем хорошо, — улыбаясь сказал Джеса.

— Тебе тоже?

— И мне. Даже не хочу думать о том, как за тебя испугался, настроение зашкаливает за отметку «великолепное».

— Знаешь, наверное, у меня тоже… Но я слишком испугалась, до сих пор трясет.

— Тогда выпей пару кружек чая, и вернемся назад. Расслабишься, и перестанешь трястись.

Я подумала, прислушалась к своим ощущениям.

— Пожалуй, не стоит. У меня теперь эта ваша баня ассоциируется с кошмаром.

— Эй, ликтор! Ты на своем Рубеже! Здесь с тобой не может ничего плохого случиться!

— Не знаю. Может быть, мозг согласится когда-нибудь с этим знанием, но пока я маленькая испуганная девочка, которая чуть не утонула.

— Хочешь или не хочешь, но в парилку еще раз пойдешь. Не бойся, я буду рядом.

Дверь распахнулась и в предбанник ввалились Вероника и дракон. Счастливые, восторженные. Меня накрыло их счастливой энергией так, что я даже улыбнулась.

— Вау! Это так здорово! Правда?

Покрасневшая, распаренная и веселая Вероника трещала без остановки. Дракон то поддакивал ей, то подшучивал. Джеса присоединился к их веселью и даже, отчасти вовлек в него меня.

— Ты просто гениальный дракон! Отличную придумал идею с баней! — Вероника обняла Тави за шею.

— А если ты сейчас его поцелуешь, он может стать человеком, — попыталась пошутить я.

Что

и говорить, шутка была действительно дурацкой, но я до сих пор не пришла в себя после купания. Но девушка восприняла это как сигнал к действию. И, приблизив лицо к самой пасти дракона, отчаянно, изо всех сил присосалась к его носу.

Я почувствовала мощнейший выплеск Силы, радостной и счастливой, возвышенной и летящей. Вероника на мгновение словно засветилась, как горящий в темноте фонарь.

И…

Дракон отшатнулся… пошатнулся, вдруг весь сжался…

И перед нами уже сидел знакомый мне Бандерлог. Ошарашенный. Обнаженный.

— Пппо-пппо-ппполучилось, — сказал он.

— Ааа! Чтооо?

Вероника выглядела не менее ошарашенной. Глаза ее вращались во все стороны, она никак не могла остановить свой взгляд на бывшем драконе.

— Ччччтоооо…

— Ты волшебница. Превратила дракона в человека, — сказал Джеса очень серьезно, хотя и улыбаясь.

— Я… вол… — она задохнулась, слова пропали, она лишь сидела, открывая и закрывая рот.

Караул! Эти клоуны испортят девчонку! Она же будет верить, что может превращать драконов в людей. Или кого-угодно во что-попало. А когда у нее не выйдет, потеряет уверенность в себе. Впрочем, еще хуже, если это у нее получится…

— Не верь им, они смеются, — сказала я. — Учитель Тави — оборотень. Может превращаться в брагуда…. Дракона. А еще в огромного мангуста.

— Ппправда?

Бандерлог закрыл глаза, напрягся…

— Не получается!... Чертовы ведьмы!

— Они не ведьмы, а волшебницы. Ты же знал, с кем связался, — примирительно сказал Джеса. — Сами испортили, сами поправят… со временем.

И тут Бандерлог взорвался. Подскочил и начал орать сразу на нескольких языках, среди которых, к счастью, русского не было, так что Вероника не поняла, что он кричал, даже я половину не разобрала. Оно и к лучшему.

«Дом, милый Дом, пожалуйста, дай ему одежду, а то перед Вероникой неудобно», — попросила я, увидев, что она закрыла лицо руками.

В один момент на Бандерлоге оказалась одежда. Точно такая, в какой он явился на Рубеж. Все лучше, чем скачущий и размахивающий всем, чем может, голый мужик.

Он рванул на груди рубашку с такой силой, что две пуговицы отлетели, вырванные с мясом. Затем он прыгнул через стол, и выскочил из бани.

— Дела…

Настроение у нас с Джесой было испорчено. А Вероника хлопала глазами, дергалась, порывалась побежать за Бандерлогом, но тут же садилась обратно. И светилась, светилась, но теперь не Силой, а от радости — она волшебница!

Бандерлог выл и ругался где-то на полянке. Мы сидели в предбаннике и не знали, что делать. Время тянулось невыносимо медленно. Наконец, минут через десять, он вернулся. Вошел, остановился у порога, оглядел нас и сказал: