Бангкок-8
Шрифт:
— Понимаешь, я дитя шестидесятых, — говорил он. — В те далекие дни черные с самой ранней юности должны были сделать выбор: спорт, религия, джаз или преступления. Брат Билли родился на пять лет позже, когда положение стало меняться. В то время меня задевало то, что мой младший братишка — патриот. Я по-прежнему не видел ничего криминального в своем способе зарабатывать на жизнь. Разве я убивал? Нет. Только удовлетворял спрос. Не моя вина, что современный человек готов был любым способом бежать от действительности, особенно это касалось белых яппи. Билли смотрел на ситуацию по-другому, и когда я второй раз угодил в тюрьму, он перестал со мной разговаривать. Я рос на старых добрых американских традициях, а он развивал в себе менталитет черной силы. Всегда отличался тем, что плохо соображал. Кажется, даже намеревался стать черным мусульманином. И возможно, стал, только не сказал мне, так как знал,
Элайджа взял куриную ножку и несколько секунд смотрел на нее.
— Он рассказывал вам о нефритах?
Американец отхватил большой кусок мяса от бедра, быстро прожевал и проглотил.
— О нефритах? Драгоценные камни из Лаоса или Бирмы? Да, как-то упоминал. У него это было нечто вроде хобби. Но сильно не распространялся, поскольку я не разделял его интереса к побрякушкам. Ниггер может носить золото, жемчуг — все, что угодно, если считает, что это ему идет. Но Билли увлекался украшениями с молодости. Глупо. Ты понимаешь, о чем я говорю? Из разряда тех глупостей, которые я не одобрял.
— Вы знаете, кто такой Сильвестр Уоррен?
Обгладывая кость, Элайджа мотнул головой:
— Миллиардер. Ювелир и торговец драгоценностями. Знаком с президентами. Раз в месяц приезжает сюда.
Лицо американца ничего не выражало. Он снова покачал головой и, принявшись за начос, [24] проговорил с набитым ртом:
— У нас много миллиардеров, которым приходится куда-нибудь уезжать, чтобы оттянуться. В Штатах теперь не так, как раньше. Пресса, пронырливая полиция, электронные средства слежки. Белый, вроде вашего парня, что знает президентов, не может косо посмотреть на собственную секретаршу. У белых не та широта взглядов, что у нас, ниггеров. Совсем задурили себе головы. Неудивительно, что этот Уоррен каждый месяц прилетает сюда. Он был знаком с Билли?
24
Закусочное блюдо мексиканской кухни. Небольшая тортилья (лепешка из кукурузной муки), запеченная с сыром и перечным соусом.
— Переписывался по электронной почте.
— Думаешь, это он его убил?
Я пожал плечами:
— Не вижу мотива.
Вилка с картофельным салатом застыла у рта Элайджи.
— Я тоже. Давай порассуждаем. Билли всю жизнь стремился стать крупной шишкой, но в итоге остался мелюзгой. Сержантишкой морской пехоты, который снимал дешевых кисочек из стрип-баров третьего мира. Невелика персона, чтобы его ухлопал богатый белый.
— Скажите мне вот что: сильно ли ваш брат боялся змей?
— Не думаю. В Гарлеме каждый черный боится змей. Африканские джунгли были давно — несколько поколений назад. Конечно же, он боялся змей, так же как мы все. Я его еще пугал: «Вступишь в армию, тебя отправят в Юго-Восточную Азию, там удавы ползают на свободе». Подтрунивал, а выходит, попал в точку.
— Вы собираетесь мстить за брата, мистер Брэдли?
Вопрос, на мой взгляд, совершенно естественный, озадачил американца. Он положил вилку, отодвинул немного стул и уставился на меня.
— Вендетта? — Он почесал затылок. — Единственный раз мне пришлось убрать конкурентов, когда те встали у меня на пути. Это бизнес, а в бизнесе выбирать не приходится, но, если честно, я до сих пор сожалею об этом. Я не кровожадный человек. Когда я достиг своей величины, мне редко когда требовалось прибегать к насилию.
— Вы его не любили?
— He знаю. Билли был моим братом, но мы не были близки. Я приехал, чтобы разобраться с его имуществом. У меня такое впечатление, детектив, что мы с тобой по-разному смотрим на вещи. В Штатах только сицилийцы практикуют вендетту. А черные полагаются на закон. Как ты поступишь, когда их найдешь?
— Убью, — улыбнулся я.
Утром в половине пятого я добрался до своей берлоги. Как всегда, я забыл взять с собой мобильник. Когда засыпал, телефон пискнул, и на экране появился значок — пришло сообщение. Я некоторое время возился с кнопками, затем прочитал текст:
«Ривер-Сити, второй уровень, галерея изящных искусств и драгоценностей Уоррена. Открывается в 10. Встретимся там.
На грани двух несовместимых миров сна и бодрствования в моем сознании вновь всплыло воспоминание о парке фаллосов в «Хилтоне». Как учил наш настоятель, медитация — это когда фантазию предпочитаешь реальности. Его бы не смутило то скопище фаллосов, хотя у него могли
Мне льстило, что наставник выбрал меня, а не Пичая, чтобы поделиться своим озарением, хотя и умолчал о том, как предсказывать выигрышные цифры лотереи. (С другой стороны, он посвятил Пичая в глубочайшие тайны отношений между так называемыми живыми и так называемыми мертвыми.)
Новой мировой войны не предвидится, но к середине века все страны (за исключением Исландии и Новой Зеландии) будут конфликтовать с соседями из-за прав на водные ресурсы. Папуа Новая Гвинея в 2056 году победит Аргентину со счетом 3:1 в финале мирового первенства за Кубок по футболу. В 2038 году список бестселлеров возглавит книга «Как общаться с сумасшедшими и самому не свихнуться». Повсеместно легализованная марихуана, опередив спиртное, станет основным средством релаксации в Европе, в том числе во Франции, где законодатели (поставляющие шампанское, светлое бордо и бургонское красное) тут же попытаются вернуть наркотик под контроль закона.
Глава 34
В то утро я проснулся рано и оставшийся до открытия магазинов час провел в здании торгового центра «Эмпориум» на Сукумвите. Я заметил, что тот взрыв красок, который некогда устроил Ив Сен-Лоран, теперь переняли модельеры Италии — с цветами экспериментировали главным образом Версаче и Армани, а Сен-Лоран вернулся к черному и коричневому. Зато Эрменеджильдо Зенья предпочитал бежевый — весьма подходящий цвет для его очень изящных шерстяных вещей. Я повздыхал у его двубортного блейзера (стоимостью полторы тысячи долларов) из верблюжьей шерсти с пуговицами под черепаховый панцирь. Но потом моим вниманием завладела коллекция Армани — вязанные из шелковых и атласных нитей галстуки, спортивные кашемировые пиджаки и двубортные костюмы. Вещи более утонченные, чем у позднего Версаче. И разве можно обойти вниманием выставленные в витринах рубашки в мелкую клетку или из мятого хлопка в полоску и юбки из крепа от Армани, созданные с присущим ему пылом искренней итальянской натуры, близкой тайскому сердцу? Но моя истинная слабость — это обувь, и большую часть времени я провел, посматривая на коллекцию Балли — отливающие матовым блеском красного дерева мокасины и очень милые перфорированные спортивные туфли — такие, как в фильме «Гэтсби». Здесь были и необычные женские туфли — с такими каблуками и носами, какие никому другому не придумать. Не пропустил ни Фила, ни Феррагамо, ни Гуччи, ни весьма экзотичного «Бейкер-Бенджиса», который только недавно появился в нашем королевстве. Должен признаться, что эту развращающую и расслабляющую болезнь вызывает белая зараза в моей крови. Я унаследовал ее от Трюфо и Фрица. Оба они, хотя и каждый по-своему, грешили самолюбованием и обращали на свой гардероб самое серьезное внимание. И оба вмешались в воспитание в ключевые моменты моего развития. Приказ агента ФБР приодеться унизил меня, а потому была необходима медитация. Мне надоело оставаться бедным — по крайней мере моей небуддистской части. И я чувствовал себя препогано, когда подъехал на мототакси к «Хилтону», чтобы встретиться с Кимберли. Она приехала в Ривер-Сити на своей машине.
Сидя на заднем сиденье автомобиля, я объяснял:
— Ривер-Сити — это такое место, куда приходят тупые и богатые, чтобы обзавестись произведениями восточного искусства. Здесь платят сто процентов сверху за продуманное размещение предмета, за подсветку, за услуги продавца. Этот мегамолл для любителей искусства выглядит именно так, как они того ждут, и, пожалуй, единственный в этих местах.
Я был в рубашке цвета хаки, белых брюках и черных начищенных ботинках (одежда так себе, но особенно отвратительными были ботинки). К тому времени, когда мы остановились на парковке, Кимберли низвела меня на уровень гида-индейца.