Бангкок - темная зона

Бердетт Джон

— Я на связи, черт побери, или нет? На связи? Так почему не отвечаешь? Томми, дружище, ты меня слышишь, приятель?

— Я здесь. Со мной, как договаривались, мистер Сончай Джитпличип.

— Хорошо. Беда только в том, что я вас не вижу. — Китаец подтянул плавки. — А теперь вижу. Добрый день, мистер Джитпличип. Спасибо, что пожаловали.

— Не за что.

— Ладно, приступим. У нас мало времени. Завтра с утра у меня встреча с премьер-министром, будь он неладен, а я еще не подготовился. Ваш продукт произвел на нас большое впечатление. Я правильно говорю, Томми?

— Не то слово. Мы просто потрясены. Мировой уровень!

— Ну вот, мистер Джитпличип, вы видели текст договора. Что скажете?

— У нас

с полковником не было времени его просмотреть, — ответил я.

— С полковником? Вы говорите об императоре Викорне? Очень плохо, что он не смог принять участия в видеосовещании. Послушайте, я мог бы говорить на австралийском сленге, но я азиат до мозга костей, китаец, свободно владею чертовым путунхуа. [22] Понимаю, почему ваш Викорн не захотел прийти. Справился о нем — тип не промах, никогда не хочет подставляться. Послал вас, чтобы в случае чего можно было от всего, что вы тут наговорите, откреститься. Пожалуйста, не возражайте. Я обращаюсь к вам с уважением и восхищением, как должно истинному азиату. Мне все по душе. Будем общаться как азиат с азиатом. Томми, не примите это за проявление неуважения. Вы просидели штаны, пока готовили проект. Но к черту договор. Я предлагаю следующее: вы будете присылать нам продукцию того же качества, что ваш первый ролик, а я — переводить деньги в любой офшорный банк, который вы назовете. Если мы не будем выполнять наших обязательств, вы перестанете поставлять фильмы, если проштрафитесь вы, то не получите денег. Если с каким-нибудь из ваших материалов возникнут проблемы, мы дадим время все исправить, но если сроки будут нарушены, последуют штрафные санкции. Сколько за день, Томми?

22

Официальный язык Китайской Народной Республики.

— Десять тысяч американских долларов, — ответил Смит.

— Вот именно. Вам подходит? Разумеется, подходит. Ваш полковник не собирается никому платить штраф, а у меня нет способов принудить его к этому в Таиланде. Стоит мне попытаться, и он меня просто пристукнет. Поэтому давайте разберемся, какие у нас есть рычаги воздействия. — Китаец поддернул плавки. — Я представляю мировой консорциум заинтересованных сторон — не только гостиничных сетей, но и других рынков сбыта во всех цивилизованных странах. Особенно это касается средств массовой информации. Проштрафитесь, и вам придется искать другие формы бизнеса. Это ясно? Хорошо. Теперь Томми. У тебя ведь проблема с одной из корпораций?

— Нефтяной компанией, тесно связанной с…

— Да-да, с тем типом из Белого дома. Для вашего сведения, мистер Джитпличип, эта нефтяная компания заинтересована в вашем товаре, чтобы с его помощью скрашивать нудные дни и ночи рабочих на буровых. Они достаточно насмотрелись картинок с половыми органами и вполне готовы для вашего эксцентричного кино. Но в нем чувствуется душок садомазохизма, некоторых это выводит из себя. Верно?

— Да, но вот еще что: в соответствии с негласными правилами и учитывая мнение высших членов правительства, существуют ограничения на показ акта проникновения.

Коротышка китаец застонал.

— Безмозглые сопляки! Понимаете, мистер Джитпличип, с кем приходится работать? Каждая корпорация, каждое правительство устанавливают свои правила. Мало того, они от месяца к месяцу меняются. Как я указал на совещании главных продюсеров в Маниле пару месяцев назад, не существует единого стандарта отрасли. Чистое безумие. Не пройдет и десяти лет, как наше дело станет таким же грандиозным, как добыча нефти, а стандартов ни на что нет! То нельзя показывать соски, но можно волосы на лобке. Проходит день — и все наоборот: пожалуйста, показывайте соски, но нельзя волосы. Или — можно

смотреть на любовные ласки, но, Боже упаси, показать член в действии. А через какое-то время это разрешается, зато женщина должна сниматься в лифчике. Вот бы кто-нибудь намекнул молокососам, что я подумываю вернуться к реальной журналистике. Это напугает сукиных детей.

— Я позабочусь об этом, мистер Йип, — кивнул Смит.

— Вот и хорошо. Однако время поджимает. Мистер Джитпличип, спасибо за пробный ролик. Томми, нам надо с тобой перемолвиться несколькими словами наедине.

— Разумеется, мистер Йип. Если не возражаете, я провожу детектива Джитпличипа.

Китаец равнодушно наблюдал с экрана, как Смит выводит меня за дверь. В коридоре англичанин повернулся ко мне.

— Согласитесь, великий человек… Признайтесь, вам когда-нибудь приходилось встречать гения такого масштаба? — он хорошо разбирался в мимике и считал, что в его функции входит угождать мне. Повернул руки ладонями вверх и, пожав плечами, заметил: — Что поделаешь… Землю унаследовала патологическая алчность.

Выйдя на улицу, я достал мобильный телефон и визитную карточку, которую вчера вечером мне дала мамасан в клубе «Парфенон». Она согласилась встретиться со мной в «Старбаксе» на Сукумвит со стороны Нана. Перед этим я хотел заскочить в полицейский участок. Времени оставалось не много, пришлось взять мототакси.

На выезде из улицы собралось около пятидесяти мотоциклистов. Они сидели кружком, играли в шашки бутылочными пробками или разговаривали о деньгах и женщинах. Все в потертых оранжевых куртках без рукавов, со спиралевидными тайскими цифрами на спинах. Я хотел выбрать девятку — счастливое число, но пришлось взять того, кто был следующим на очереди — с номером четыре. Жители Кантона и все, на кого распространилось их влияние, включая нас, считают четверку цифрой смерти. Но парень с этим номером, похоже, жил довольно давно и, насколько я мог судить, пока дышал. Хотя к концу поездки я изменил точку зрения.

Каждый раз, когда приходится брать мототакси, безумно боишься за колени. Водители, обгоняя транспорт, разминаются со встречными грузовиками настолько впритирку, что это похоже на смертельную корриду, когда не остается пространства на ошибку. Мой же таксист оказался вообще сорвиголовой. Это подтверждало мнение, что хотя четверка не при всех обстоятельствах является непременно числом смерти, ориентироваться надо не только на цифру. Еще нужно смотреть и на человека. Когда возле полицейского участка я слез с мотоцикла и расплатился с таксистом, то чувствовал себя как после хорошей встряски. И тут же столкнулся с монахом из интернет-клуба.

— Кавтот, — машинально извинился я при виде шафранового одеяния, но в участке, подумав, решил, что виноват он.

Монах видел, что я слезаю с мотоцикла, и нарочно встал за моей спиной, чтобы я на него налетел.

«Странно, — подумал я, — обычно монахи очень щепетильны, когда требуется предстать перед миром».

Время шло, я занимался рутинной работой и тут заметил, что мы с Леком назначены на весь день в «Красную зону». То есть мы должны отвечать на все вызовы, которые поступают в участок по радио. Зато можем принять меньше посетителей.

Я пригласил Лека к своему столу, чтобы вместе пошевелить мозгами. Согласно его достойнейшему суждению, мы должны были обратить особое внимание на браслеты.

— Мы дважды с ними встречаемся, и оба раза их дарит молодой монах. Теперь он рядом с участком столкнулся с тобой. Может, это и есть ключ? Извини, если выражаюсь слишком сложно.

— Не надо иронизировать, — попросил я. — Монах и браслеты не выходят из головы и у меня, но что прикажешь с этим делать? В нашей стране монаха просто так не потащишь на допрос — община тут же возьмет нас за горло. А этот, насколько нам известно, не сделал ничего дурного.