Банк, который булькнул
Шрифт:
– Да, наверное, - кивнул Келп.
– К тому же у меня ещё и угнали машину!
Виктор покосился на Келпа, который с сочувственным видом слушал доктора.
– Что вы говорите?
– Прямо на следующий день. Наверное, подростки, покататься им захотелось, видите ли. Ухитрились разбить мне задний бампер.
– Подростки? Их поймали?
– Кто? Полиция?
– Надутая младенческая физиономия Осбертсона исказилась в презрительной усмешке, как будто Келп сморозил глупость.
– Не смешите. Эти болваны никого поймать не способны.
–
– Ну, так как насчет нашего предложения?
– А потом ещё пришлось выкупить кое-какие письма, - не слушая, продолжал доктор, пренебрежительно взмахнув рукой.
– Бывшая пациентка. Разумеется, в них не было ничего такого, просто, чтобы немного её утешить...
– Жена составителя биржевого бюллетеня?
– Что? Нет, я, слава богу, никогда ей ничего не писал. Это была... впрочем, неважно. Короче говоря, расходы были изрядные. А машина оказалась последней соломинкой.
– Вы что, оставили ключ в замке зажигания?
– Конечно, нет!
– Доктор резко выпрямился, дабы показать, насколько он возмущен подобным предположением.
– Но ведь вы застрахованы, - мягко напомнил Келп.
– Даже в этом случае вам не удастся возместить все расходы, возразил Осбертсон.
– Приходится ездить на такси, то и дело звонить, оценка, учет амортизации и так далее... А я человек занятой, у меня на это нет времени. И тут ещё вы приходите. А что, если вас поймают?
– Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы этого избежать.
– Да, но что, если это все-таки случится? Тогда я лишусь ещё и... кстати, сколько вы хотите?
– Мы подумали и решили, что четырех тысяч вполне хватит.
Доктор вытянул губы трубочкой. Теперь он был похож на ребенка, у которого только что отобрали пустышку.
– Сумма немалая.
– Вернем восемь тысяч.
– Если у вас все получится.
– Дело верняк.
– Келп подмигнул.
– Сами понимаете, я не могу посвятить вас во все подробности, но...
Доктор замахал руками, словно пытался отогнать рассерженную осу.
– Не надо мне ничего рассказывать! Я ничего не хочу знать! Я вовсе не желаю становиться вашим соучастником!
– Естественно, - согласился Келп.
– Я прекрасно понимаю ваши чувства. Так или иначе, но мы считаем, что дело почти на сто процентов верное. Можно сказать, деньги уже в кармане.
Осбертсон задумчиво повертел в руках зеленую промокашку.
– Значит, говорите, четыре тысячи?
– Может статься, понадобится чуть больше, но вряд ли.
– Вы просите у меня всю необходимую сумму?
– Если дадите.
– Этот чертов экономический спад...
– Доктор сокрушенно покачал головой.
– Пациенты перестали приходить ко мне по пустякам. В наше время, если я вижу у себя в приемной пациента, значит, он точно болен. Да ещё фармацевтические компании взвинтили цены дальше некуда. Как будто хотят разбогатеть через неделю после открытия!
– Какая жалость, -
– А диетическое питание?
– продолжал доктор.
– Та ещё проблема! Раньше я зарабатывал процентов тридцать моего дохода на одних лишь гастритах от переедания. А что сейчас? Все сели на диету. Интересно, кто-нибудь из них подумал, как врачи будут сводить концы с концами?
– Да, дела у вас неважные, это точно, - посочувствовал Келп.
– Да ещё все теперь поголовно бросают курить. Для меня болезни легких всю жизнь были поистине золотой жилой. Но только не сейчас.
– Он снова покачал головой.
– Просто не знаю, куда катится медицина. Если бы сегодня мой сын решил поступить в колледж и спросил меня, хочу ли я, чтобы он последовал по моим стопам, я бы ответил: - "Нет, сынок. Я хочу, чтобы ты стал бухгалтером или налоговым инспектором. Это профессия будущего, вот её и осваивай. А мне уже поздно". Ей-богу, так бы и сказал.
– Отличный совет, - закивал Келп.
Осбертсон тяжело вздохнул.
– Четыре тысячи.
– Да, этого вполне должно хватить.
– Ну хорошо.
– Доктор кивнул и встал.
– Подождите здесь. Сейчас принесу.
Он вышел из кабинета, а Келп, повернувшись к Виктору, подмигнул.
– Знаешь, все-таки он оставил ключ в замке зажигания.
Глава 11
Сидящего в кинотеатре Дортмундера обычно можно было сравнить с огромным валуном на морском берегу - фильм шел своим чередом, как бы накатываясь на него волна за волной, но не оказывал на него ни малейшего воздействия. Сегодняшний фильм - "Мадригал Мэрфи" - в рекламе был назван "трагифарсом" и давал зрителям возможность пережить все мыслимые эмоции, доступные человеческому мозгу. Нелепый и смешной главный герой, дети-калеки, нацисты, несчастные влюбленные - короче говоря, смотришь и не знаешь, что тебя ждет в следующую минуту.
Дортмундер просто сидел. Рядом с ним Мэй стонала от смеха, всхлипывала, рычала от ненависти, стискивала кулаки, визжала от восторга... а Дортмундер просто сидел.
Когда они вышли из кинотеатра, часы показывали десять минут восьмого, так что у них ещё оставалось время перекусить. Они зашли в "Блимпи", и Мэй решила расщедриться на угощение. Когда они уже сидели за столиком со своими сэндвичами, она неожиданно сказала:
– Тебе не понравилось.
– Конечно, понравилось, - промычал Дортмундер, заталкивая пальцем в рот кусок хлеба с квашеной капустой.
– Ты просто там сидел.
– Говорю тебе, понравилось.
– Пойти в кино предложила Мэй, и Дортмундер нехотя согласился, но большую часть времени в кинотеатре он провел, размышляя о передвижном банке на Лонг-Айленде и о том, как его оттуда угнать.
– Тогда скажи, что тебе понравилось больше всего.
Дортмундер задумался, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из недавно виденного на экране.
– Цвет, - наконец сказал он.
– Я имела в виду - какое место в фильме?