Банкир
Шрифт:
– Как хочешь. Ты принял вариант Петербург - Эстония - Рига?
– Приходится принять. Хотя это грубая работа. Не достойная банкира.
– Когда начнем?
– Завтра поработаем в банке, позвони своему другу в Питер, зайдем в больницу к охраннику. Попробуем дня за два обменять бабки на валюту, а потом на "Красную Стрелу" и в Петербург.
...Но обмен таких денег на валюту в десятках пунктов подобного назначения Москвы оказалось делом предельно хлопотным и рискованным. К сумме более тысячи баксов везде относились с подозрением. Хочешь не хочешь, пришлось вызывать Сагана.
Тот прилетел ночью и Валентин
Поздним вечером того же дня, предельно усталые, но ожесточенные текущими днями борьбы, Валентин и Флин сели на "Красную стрелу" и сквозь ночь помчались в Санкт-Петербург, навстречу явной и полной уголовщине, результат которой был решительно непредсказуем.
глава 7. Контрабанда - как она сегодня есть.
Питерский дружок Флина Толик Соколов оказался деловым человеком. Он не задавал никаких лишних вопросов, касательно ночного рейса через Финский залив в Эстонию, а от оплаты своих услуг отказался наотрез;.
– Я, мужики, сам кое-чем свой катер загружу. Всё будет путем. Мы с тобой Коля друг другу многим обязаны, а со своих мужиков я платы никогда не беру.
Некоторая неприятность, по его словам, состояла в том, что в конце апреля ночи в Петербурге уже по опасному светлые для намеченного мероприятия, но следовало надеяться, что будет дождь.
– А пограничники там эстонские - одно название. У них со времен советской власти осталось с дюжину дохлых тральщиков и те в залив не выходят, топлива нет. Там, где высадимся, береговая охрана - одно название. И тех, в случае чего, легко можно купить. Нарваться, конечно, на любую случайность можно. Прорвемся.
– А свои пограничники?
– спросил Валентин, на что Соколов только рукой махнул, полагая вопрос решительно лишним и давно им решенным в личном порядке.
Дождь в нужный день подоспел, как по заказу. Где-то в час ранних сумерек тяжелые тучи накрыли небо, долго хмурились , а потом полило, как из трубы канализации, густо и безостановочно. Около полуночи город накрыла настоящая ночь, без всякого признака "белых ночей"
В каменный колодец двора, где жил Соколов подогнали емкий джип, куда и перегрузили как товар Соколова, так и плотный рюкзак с валютой. Тронулись под дождем и в дороге не разговаривали.
Рагозин бывал в Питере неоднократно, но ориентировался в городе плохо. Только когда миновали киностудию "Ленфильм", а затем выкатились из города, он пришел к выводу, что они, судя по всему, катятся к Лисьему Носу, по Приморскому проспекту.
Ехали недолго, скатились на узкую боковую дорогу и остановились возле едва различимых причалов у кроме залива. Катер Соколова уже был спущен с катков на воду и на взгляд Рагозина казался крайне малонадежным корытом., хотя у него и была каюты. Окрашена посудина была в бандитский бурый цвет, а грязный мальчишка, исполняющий роль моториста так же не отвечал представлениям о лихих и многоопытных контрабандистах. Второй помощник Соколова, здоровенный парень не произнес ни слова, прикрывал лицо широкополой шляпой и поднятым воротником
– Мужики, я надеюсь, вы без оружия?
– На кой черт, Толик? Даже газового нет.
– Добро. А то прошлым годом у меня один отморозок принялся палить по пограничникам. Еле оторвались. Отваливаем!
Команда была подана мотористу и когда приглушенно, мощно застучал мотор, а судно словно полетело над водой, то Валентин понял, что плохо подумал спервоначала об этом корыте. Может и было оно неказисто, но для своих функций оказалось подготовленным с полным знанием дела.
Никаких ходовых огней они, понятно не включали, вокруг ничего не было видно и на что ориентировался Соколов, сидевший у руля было решительно непонятным. Волна шла мелкой, катер едва качало. Через какое-то время, за которым Валентин не следил, Соколов подал мотористу невнятную команду и неожиданно стук мотора снизился почти до ноля. Но катер не потерял скорости.
– Толик, что это у тебя за фокус?
– спросил Флин Соколов ответил горделиво.
– Выхлоп газов от дизеля выведен по специальной трубе в воду. Мы всегда так проходим рискованные зоны.
Было вполне очевидным, что кроме этих мер, Соколов предпринял и ещё целую серию предосторожностей. Их не то чтоб никто не перехватил в заливе, но даже никто и не встретился.
Дождь ослабел и наверняка бы посветлело, но они вошли в полосу тумана - уж так им сегодня везло. Соколов сказал от руля.
– Теперь - абсолютная тишина. Минут через двадцать ходу будем на месте.
И почти тот час яростно прошипел.
– Черт побери, это же Жора Акула!
Валентин проследил за его взглядом и с трудом разглядел впереди и чуть сбоку какое-то мутное пятно, двигающемся в том же направлении.
– Вот подонок!
– свистящим шепотом бесился Соколов.
– Договорились же как моряки - я работаю со вторника на среду, он - с четверга на пятницу. Обоих нас завалит, ему уроду всё ни почем!
Он резко переложил руль направо и силуэт конкурирующего катера исчез в тумане.
Минут через двадцать они на малом ходу проскользнули между больших каменных обломков, торчащих из воды, и ткнулись в отмель. Разгрузку провели молча и быстро, катер тот час ушел неизвестно куда.
Все четверо взгромоздили свою поклажу на плечи и миновали прибрежную полосу, после чего углубились в лес, по которому прошли метров полтораста, после чего Соколов скомандовал: "Остановка!" Они уселись на поваленное дерево и сквозь густые густы, в клочьях редеющего тумана Валентин увидел впереди шоссейную трассу, освещенную очень редкими фонарями.
– Не курить, не болтать.
– тихо приказал Соколов.
– Чего ждем?
– спросил Валентин.
– Патруля. Он проедет может через десять мину, а может через сорок. Потом пересечем дорогу.
– Перебежим по одиночке сейчас?
– предложил Флин.
– Чего тут мокнуть.
– Патруль при собаках. Повторяю - не курить. Псы у местной полиции натасканные и очень чуткие.
После этих слов он сунул в рот жвачку, почавкал, а затем прошептал несколько слов своему помощнику на ухо, который кивнул в ответ. Затем Соколов поднялся с дерева, тихо бросил6 "Слушайте его приказы" и исчез в темноте.