Банковская тайна времен Оранжевой революции

Яценюк Арсений

Чтобы пресечь эти явления, мы с Натальей Гребеник решили заставить банки показывать все операции по купле-продаже ресурсов на межбанке — как по кредитам, так и по операциям репо и прочим инструментам. Чтобы удобнее было обрабатывать данные, у нас возникла идея сделать особую электронную форму отчетности. Технические специалисты НБУ быстро разработали информационную систему межбанковского рынка, которую назвали «КредИнфо». Эту систему мы решили рассылать банкам бесплатно, чтобы избежать обвинений в наживе.

«КредИнфо» была введена в эксплуатацию в мае 2004 года, а постановление о внедрении системы было подписано еще в январе.

Банки долго сопротивлялись и жаловались, что программное обеспечение не работает или дает сбои. Они даже придумали, что невозможно вносить информацию о сделках в течение десяти минут, потому что это будет тормозить работу межбанка. Действительно, поначалу система была сырая, но после доработки доводы о техническом несовершенстве «КредИнфо» отпали.

Когда страсти улеглись и мы уже праздновали победу, выяснилось, что банкам удается искажать даже ту информацию, которую нужно было вносить в «КредИнфо». Помимо процентов за пользование ресурсами они стали взимать комиссионную плату, которая проходила по другим видам отчетности. Юристы Национального банка порылись в законодательстве и написали разъяснение, суть которого сводилась к запрету комиссионных по подобным операциям. В июле 2004 года мы разослали это разъяснение, подписанное мною, телеграммой. Больше проблем с «КредИнфо» не было, а у Нацбанка появился инструмент для отслеживания истинных процентных ставок на ресурсном рынке.

Таким образом, борьба с «гэпами» велась в нескольких направлениях и оказалась довольно успешной. Уже к середине 2004 года активнопассивная политика банков изменилась в корне. Учреждения были готовы к новым кризисам ликвидности и доказали это осенью. До сих пор «длина» пассивов у них существенно меньше, чем сроки, на которые выдаются кредиты. Однако это качественно другие пассивы. Среди них очень велика доля депозитов населения и зарубежных займов. Кредитование за счет средств с межбанка уже давно не в моде.

Тестом на устойчивость украинской банковской системы стал кризис доверия в России. В середине мая 2004 года была отозвана лицензия у Содбизнесбанка, который подозревали в отмывании денег. Вместе с ним под расследование попал КБ «Кредиттраст». Этот случай прошел бы незамеченным, однако вскоре по финансовому рынку РФ пошли слухи, что лицензии отзовут и у других банков, которые уже объединены в некий «черный список». В Интернете и в одной из центральных газет даже опубликовали несколько перечней, называя их теми самыми «черными списками». Российские банки тут же закрыли лимиты на взаимные операции. Проще говоря, они перестали друг друга кредитовать. В результате на российском ресурсном рынке резко выросли процентные ставки, а население бросилось снимать деньги с депозитов.

В июне 2004 года Сергей Тигипко лично связывался с председателем и двумя первыми зампредами центробанка России. Мы пытались понять, какие риски несет июньская ситуация в РФ. Для украинской финансовой системы российский кризис был опасен из-за двух обстоятельств.

Первое — многие отечественные банки брали у россиян доллары в долг в больших размерах, поэтому закрытие этого источника привело к повышению ставок на 1–2% по межбанковским кредитам в валюте. Впрочем, уже через две-три недели турбулентность на рынке улеглась, и стоимость ресурсов вернулась на прежние отметки.

О втором тревожащем нас обстоятельстве я лишь вскользь упомянул прессе: «Проблемы могут возникнуть у тех, кто

в погоне за дорожающим рублем разместил свободные средства в российских банках». В разгар кризиса в РФ я поручил посчитать сальдо активов и пассивов в операциях банков двух стран. Оно оказалось резко не в нашу пользу. Украинские банки активно привлекали ресурсы в России, но они же держали на корсчетах в российских рублях суммы на порядки большие. Причина была простой — рубль в то время дорожал по отношению к доллару, и было выгодно его держать.

Это привело к тому, что в разгар кризиса у многих украинских банков «зависли» ресурсы на корсчетах в РФ. Мы беспокоились, чтобы партнеры из России не попали в список финансово несостоятельных и деньги не пропали навсегда. Все это напоминало события 1998 года, когда я работал в «Авале» и взымал с обанкротившихся российских банков просроченную задолженность по остаткам на корсчетах. Помню, как возвращал деньги банкоматами, POS-терминалами и облигациями «Газпрома» с дисконтом 85 %.

Как оказалось, в 2004 году бояться было нечего — максимальная задержка длилась всего два дня, а украинские банки даже не ощутили неудобств.

ОХОТА НА «МОЕЧНЫЕ»

Когда в ноябре 2004 года НБУ боролся с кризисом на валютном рынке, очень пригодился опыт борьбы с выводом капитала из страны и с банками, которые занимались «отмывочными» операциями. Эта работа велась непрестанно, потому что мы видели и в том, и в другом явлениях потенциальную опасность для системы, особенно накануне выборов Президента.

Еще летом 2003 года Национальный банк закрыл анонимные валютные счета и кодированные счета физлиц. И через те, и через другие проводились большие обороты по обналичиванию средств, полученных нечестным путем. В 2003 году эти лазейки уже почти не использовались, но мы решили отказаться от кодированных и анонимных счетов раз и навсегда.

Следующим этапом, за который все могли лишиться должностей, стала борьба со схемами вывода капитала за рубеж. Самыми распространенными на тот момент были операции с ценными бумагами и псевдоимпорт. 29 января 2003 года Нацбанк сделал первый шаг, запретив проводить операции по покупке валюты на межбанковском рынке страны по договорам между резидентами и нерезидентами о покупке-продаже ценных бумаг.

Сергей Тигипко тогда лично нарисовал перед телекамерами принцип работы схемы. В общих чертах выглядела она так. Украинское предприятие продавало акции компании офшорной фирме. А потом, увидев, что бумаги перспективные, покупало обратно, но уже по более высокой цене. Нужная сумма уходила за рубеж. Перекрыть этот канал вывода капитала Нацбанку удалось, заставив получать у регулятора индивидуальную лицензию на перечисление валюты по каждой подобной операции.

Впрочем, скоро умельцы нашли способ обойти ограничение. В постановлении НБУ № 36 «Об осуществлении операций с ценными бумагами украинских эмитентов» значилось, что лицензированию подлежат сделки с юрлицами-нерезидентами. Банки стали выводить деньги по сделкам с нерезидентами-физлицами. Пришлось издавать второе постановление, которым Нацбанк заставил получать индивидуальное разрешение и на такие операции. Впрочем, и после этого эффект от введения ограничения оказался небольшим. Со временем были найдены схемы его обхода — капитал не имеет границ. Позитив же был в том, что мы хотя бы начали противодействовать выводу денег.