Банковский счет
Шрифт:
«Сломай ногу», - сказала Мэй и вернулась к своему шитью.
14
На парковке у железнодорожного вокзала по выходным всю ночь напролет стояли машины, а это был вечер пятницы, так что проблем не возникло. Виктор и Герман приехали на «Паккарде» Виктора, припарковали его и прошли в зал ожидания. Это была железная дорога Лонг-Айленда, которая была лучшей в мире с ноября 1969 года. Зал ожидания был открыт и освещен, так как в пятницу вечером сюда приходили поздние поезда из города,
Это был Джавелин, удовлетворенно рычащий сам с собой, как будто он только что съел пинто. Марч был за рулем, а Дортмундер рядом с ним. Марч поставил «Джавелин» на парковочное место — это было сделано так, словно самурай вкладывает меч в ножны, с тем же чувством церемонии, — а затем они с Дортмундером вышли и подошли к двум другим.
Дортмундер спросил: «Келп еще не пришел?»
Виктор сказал: «Как ты думаешь, у него были какие-то проблемы?»
«А вот и он», - сказал Герман.
«Интересно, что он мне привез», - сказал Марч, когда фары грузовика свернули на парковку.
Город вокруг них был довольно хорошо освещен, но в основном пуст, как на съемочной площадке. Движение было слабым или умеренным, люди возвращались домой со своих пятничных ночных прогулок, и время от времени полицейскую машину округа Нассау интересовали пьяные водители, автомобильные аварии и возможные кражи со взломом в магазинах в центре города, а не транспортные средства, въезжающие на парковку у железнодорожного вокзала и выезжающие с нее.
Келп остановился рядом с ожидающими мужчинами. Его стиль вождения резко отличался от стиля Марча, который, казалось, вообще не занимался физическим трудом, а управлял своими автомобилями силой мысли. Келпа, с другой стороны, даже после того, как грузовик остановился, еще несколько секунд было видно, как он крутит руль и переключает передачи, толкает, тянет и пихается и только постепенно сам останавливается, как радио, которое продолжает вещать еще несколько секунд после того, как вы его выключили, пока трубки остывают.
«Что ж», - сказал Марч в манере человека, воздерживающегося от суждений, но не ожидающего многого.
Это был приличных размеров грузовик, «Додж», с кузовом длиной около пятнадцати футов. На дверях и бортах красовалось название компании: Laurentian Paper Mills. Кроме того, на дверях были названия двух городов: «Торонто, Онтарио — Сиракузы, Нью-Йорк». Кабина была зеленой, кабина темно-коричневой, и на ней были нью-йоркские номера. Келп оставил мотор включенным, и он гугукал, как двигатель любого грузовика.
Теперь, когда Келп открыл дверь и спустился на тротуар с коричневой хозяйственной сумкой в руках, Марч спросил его: «Что тебя привлекло в этой штуке? Я имею в виду, в частности».
«Тот факт, что он был пуст», - сказал Келп. «Нам не нужно выгружать бумагу».
Марч кивнул. «Что ж, — сказал он, —
«Я видел «Интернэшнл Харвестер», — сказал ему Келп, — с красивой гоночной нашивкой, но там было полно модельных автомобилей».
«Этот подойдет», - сказал Марч.
«Если хочешь, я вернусь и принесу этот снимок».
«Нет, — рассудительно сказал Марч,». этот подойдет как нельзя лучше».
Келп посмотрел на Дортмундера и сказал: «Не думаю, что когда-либо в своей жизни встречал такого неблагодарного».
«Пошли», - сказал Дортмундер.
Дортмундер, Келп, Виктор и Герман забрались в кузов грузовика, и Марч закрыл за ними двери фургона. Теперь в салоне царила кромешная тьма. Дортмундер ощупью добрался до боковой стены и сел, как это уже делали остальные. Секунду спустя грузовик дернулся вперед.
Худшим моментом был отбойник при выезде с парковки. После этого Марч довольно плавно повел их дальше.
В темноте Дортмундер сморщил нос и принюхался. «Кто-то выпил», - сказал он.
Никто не ответил.
«Я чувствую запах», - сказал Дортмундер. «Кто-то выпил».
«Я тоже чувствую этот запах», - сказал Келп. Судя по звуку его голоса, он был как раз напротив.
Виктор сказал: «Это что такое? Странный запах, почти сладкий».
Герман сказал: «Пахнет виски. Но не скотчем».
«И не бурбон», - сказал Келп.
«Вопрос в том, — сказал Дортмундер, — кто пил?» Потому что это была очень плохая идея — пить вне работы.
«Только не я», - сказал Келп.
Герман сказал: «Это не в моем стиле».
Наступило короткое молчание, и вдруг Виктор сказал: «Я? Черт возьми, нет!»
Дортмундер сказал: «Ну, кто-то выпил».
Герман сказал: «Что ты хочешь сделать, понюхать дыхание каждого?»
«Я чувствую это даже отсюда», - сказал Дортмундер.
«Воздух полон им», - сказал Келп.
Внезапно Герман сказал: «Подожди секунду. Подожди секунду, я думаю, что знаю… Просто подожди секунду». Судя по скребущему звуку, он поднимался на ноги и двигался вдоль стены. Дортмундер ждал, прищурившись в темноте, но по-прежнему ничего не мог разглядеть.
Глухой удар. Герман: «Ой».
Виктор: «Ой!»
Герман: «Извини».
Виктор (немного искаженно, как будто у него были пальцы во рту): «Все в порядке».
Затем раздался глухой барабанный звук, и Герман рассмеялся. «Конечно!» — сказал он, явно довольный собой. «Ты знаешь, что это?»
«Нет», - сказал Дортмундер. Он был очень раздражен тем, что пьяница не признался в том, что он сделал, и начал подозревать, что это был Герман, который теперь пытался отвлечь их всех от этого вопроса множеством глупостей.
Герман сказал: «Это канадец!»
Келп громко шмыгнул носом и сказал: «Клянусь Богом, я думаю, ты прав. Канадский виски».
Снова глухой барабанный бой, и Герман сказал: «Это фальшивая стена. Здесь, за кабиной, это фальшивая стена. Мы в чертовом грузовике контрабандиста!»