Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств
Шрифт:
В самый разгар скандала Лисон отдыхал в отеле на побережье Малайзии, где вместе с женой отмечал свое 28–летие. О банкротстве Barings он узнал из газет. Спустя несколько дней его арестовали в аэропорту Франкфурта-на-Майне. Лисон получил шесть с половиной лет тюрьмы, но по причине болезни (у него развился туберкулез) отсидел только четыре года. Пока он сидел, его бросила жена. После выхода из тюрьмы некоторые банки предлагали ему работу по управлению рисками, но Лисон решил больше не испытывать судьбу и занялся изучением психологии.
Жером-разоритель
Жером Кервьель (Jerome Kerviel, род.
Он просто не способен на такое.
Им, должно быть, манипулировали.
Еще в начале прошлого года Жером Кервьель был никому не известным служащим французского банка. Теперь его имя знают все. Для банка Societe Generale, которому он нанес ущерб в €5 млрд, он враг номер один. Для журналистов и экспертов – загадочная личность. Для множества простых французов – национальный герой.
В середине января Жером Кервьель был скромным работником банка Societe Generale (SocGen). У него были скромная зарплата €100 тыс. в год, скромная квартира в Нейисюр-Сен и скромная страничка на веб-сайте Facebook (аналоге отечественных «Одноклассников»), где у него было 11 друзей. Сейчас он едва ли не самый известный француз в мире. 11 друзей с Facebook покинули его. Зато в Интернете появилось с десяток фан-клубов Кервьеля, а интернет-энциклопедия Wikipedia посвятила ему развернутую статью. Футболки с фразами типа «Я подружка Кервьеля» или «Кервьель – респект в €5 млрд» – популярнейший товар в Интернете. Призывы дать Кервьелю Нобелевскую премию по экономике или снять про него настоящий голливудский фильм (как про снискавшего не менее громкую славу Ника Лисона; см. справку) встречаются публикой с восторгом.
Национальным героем для многих французов он стал благодаря тому, что едва не угробил второй по величине банк Франции. Точнее, пока не угробил. Ведь, как говорят многие эксперты, после того, что сделал Кервьель, банк может стать легкой добычей для конкурентов.
За разворачивающимися в Париже событиями следят в небольшом бретонском городке Пон-Лаббе. Следят с изумлением. Родственники не могут представить, что аферист из Societe Generale и их тихий, спокойный Жером – одно и то же лицо. Впрочем, с тем же изумлением новости о Жероме узнают буквально все, кто его знал.
Когда в Пон-Лаббе слышат, как Жерома Кервьеля называют компьютерным гением, использовавшим свой недюжинный интеллект, чтобы обокрасть один из крупнейших банков Франции, жители городка откровенно смеются.
«Этого просто не может быть. Вы не представляете, что это за семья! Скромные, честные, спокойные», – рассказывает соседка Жерома. Школьные друзья и учителя говорят, что прекрасно помнят Жерома. И самой запоминающейся чертой было совершенное отсутствие каких бы то ни было талантов. «Он был спокойным мальчиком, – говорит одна из его одноклассниц. – Его не интересовали обычные вещи, которые интересуют школьников. Но он никогда не казался нам слишком умным».
Жером Кервьель родился 31 год назад в семье кузнеца и парикмахерши. Без всяких отличий окончив школу, он поступил в университет в Нанте, где также никак себя не проявил. «Студент как студент, ничего выдающегося», – говорит о нем одна из его преподавательниц. В Нанте он получил диплом бакалавра. Чтобы устроиться на более или менее приличную работу, этого было явно недостаточно. Поэтому не без труда Жером поступил в университет Лиона
Карьера в банке у Жерома не задалась с самого начала. Его начальники, разумеется, ценили работоспособность молодого человека, который приходил в офис первым и уходил последним. Из-за травмы ноги Жером, увлекавшийся одно время дзюдо, бросил спорт, а чрезмерная скромность не давала никаких надежд на серьезные отношения и создание семьи. «Все свое время он тратил на работу. У него просто не было ничего, кроме работы», – вспоминает его бывший коллега.
Тем не менее одна только работоспособность не гарантировала продвижения по службе. А других достоинств, как говорят его коллеги, у Жерома просто не было. «Знаете, такой серенький человечек. Как говорится, никто», – описывает Жерома другой коллега по банку.
Жером работал в так называемом бэк-офисе банка, то есть в подразделении, которое непосредственно никаких сделок не заключает. Там занимаются только учетом, оформлением и регистрацией сделок и ведут контроль за трейдерами. Жером проработал в бэк-офисе SocGen пять лет – вполне достаточное время, чтобы понять, как работают системы контроля в банке.
В 2005 году Кервьеля повысили. Он стал настоящим трейдером. Правда, пока многие его коллеги получали чуть ли не миллионные бонусы за проведенные операции, Жером зарабатывал примерно €100 тыс. в год. Оно и понятно: в непосредственные обязанности молодого человека входили самые элементарные операции по минимизации рисков. «Если говорить прямо, то, чем занимался Жером, – это работа почти автоматическая. Такую и обезьяна может выполнить», – рассказывает бывший коллега Жерома. Работая на рынке фьючерсных контрактов на европейские биржевые индексы, Жером Кервьель должен был следить за тем, как меняется инвестиционный портфель банка. А его основной задачей, как объяснил один из представителей SocGen, было сокращать риски, играя в противоположном направлении: «Грубо говоря, видя, что банк ставит на красное, он должен был ставить на черное». Как у всех младших трейдеров, у Кервьеля был лимит, превышать который он не мог, за этим следили его бывшие коллеги по бэк-офису. Но, как говорится, лучший браконьер – бывший лесничий. И банк совершил непростительную ошибку, поставив бывшего лесничего в положение охотника.
После истории с Ником Лисоном в 1995 году банки ввели крайне жесткие меры контроля за своими трейдерами. В SocGen было несколько уровней защиты. Например, трейдеры могли открывать позиции только со своего рабочего компьютера. Все данные об открытии позиций автоматически в реальном времени передавались в бэк-офис. Но имевшему за плечами почти пятилетнюю практику контроля за трейдерами Жерому Кервьелю не составило большого труда обойти эту систему. Он знал чужие пароли, знал, когда в банке проходят проверки, знал и многое другое.
Поначалу Кервьель играл не слишком крупно, очевидно, проверяя свои способности. Однако убедившись, что не привлекает к себе внимание, он начал крупную игру. В начале финансового кризиса на фондовых рынках Кервьель стал открывать позиции, рассчитывая на то, что рынки будут расти. Зная время проверок, он в нужный момент открывал фиктивную хеджирующую позицию, которую позже закрывал. В результате проверяющие никогда не видели ни одной позиции, которую можно было назвать рискованной. Их не могли насторожить и крупные суммы сделок, которые вполне обычны для рынка фьючерсных контрактов по индексам.