Банной горы хозяин
Шрифт:
Зачем чашникам отдавать Камень Российскому ордену? Затем, что если не можешь предотвратить, нужно возглавить! Камень выдан в самый неподходящий момент, Марциан в панике бежал, возможно, этого чашники и добивались; тут впору самого Марциана заподозрить, что он агент Антанты.
Еще на ход дальше — чашники стремились внести раскол в Орден, создав патриарху величайшее искушение, и преуспели. Марциан ничей не агент, но с Камнем он может возом нить себя величайшим колдуном на свете, capo di tutti capi, и пойти набирать себе новых
А если еще на один ход, подумал Валентин. Отбить Камень у Марциана — и самому им воспользоваться? Чем Всеслав хуже своего патриарха? Судя по тому, как личины меняет, так, пожалуй, и получше будет.
Вот теперь, Обруч, отпускай время. Теперь можно и правду сказать!
— Знали, — кивнул Валентин. — Они вообще многое знают, не то что некоторые…
— Подбросили нам, значит? — прошипел Славян. — Купили Марциана?! А ты знал, но молчал?
— Не думал, что патриарха можно купить, — огрызнулся Валентин. — Руки ему не крутил, бежать не подговаривал. Мне мои шестьдесят процентов нужны, а свои проблемы на меня не вешай!
— Ладно, проехали, — пошел на попятную Славян. — Сам-то ты как к ним относишься?
— К чашникам? — уточнил Валентин.
— Ну да, — кивнул Славян. — Случись что, на чьей стороне будешь?
— Смотря что случится, — рассудительно ответил Валентин. — Пока что вы с чашниками ноздря в ноздрю. Убить меня по два раза пытались; чашники один раз дельный совет дали, ну а ты кощунству научил. Так что я даже и не знаю…
— Узнавай побыстрее, — посоветовал Славян. — Война у нас, сам видел, что в Москве творится. Хочешь мирно с Орденом жить — помоги чем можешь!
Ну вот сценарий и сошелся, подумал Валентин. А что дальше? Держать нейтралитет? Ну так нейтральный — враг народа, мигом из доверия выйдешь. Остается двойная, тройная, пятерная игра; торговаться, изворачиваться, ничего не обещать наверняка — и обвести всех вокруг пальца.
Вспомнить бы еще, усмехнулся Валентин, когда мне хоть кого-нибудь удалось обвести вокруг пальца.
— Дай-ка еще пива, — сказал Валентин. Славян, явно не ожидавший такой просьбы, послушно вытащил банку. — А теперь рассказывай, что от меня требуется.
17. Пангийское небо
— Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Румата. — Я не могу этого сделать.
А. и Б. Стругацкие, «Трудно быть богом».
Славян так и застыл с протянутой Валентину банкой в руке.
— Ты чего это? — спросил он с неожиданной неприязнью. — Только что говорил — «это твои проблемы», и вдруг помогать собрался?
Ну вот, пожалуйста, подумал Валентин. Хреновый из меня обманщик.
— Не помогать, — возразил он Славяну, — просто
Славян нахмурился, крепче стиснул банку — и вдруг отвел руку.
— Хорошо, — сказал он, — расскажу. Тебе по-любому полезно будет. Если грохнут, так будешь знать за что.
Впечатляющее начало, подумал Валентин.
— И за что же? — спросил он с неподдельным интересом.
— За то, что опасен, — прошипел Славян, придвигаясь ближе. — Чашники сильные колдуны, но их мало. Потому с людьми стали работать, Англию захватили, Америку, ну, людишки и давай им технологии придумывать. Бомбу тебе Григорий показывал?
Валентин молча кивнул.
— Ну, бомбу мы у них еще украли, — усмехнулся Славян, вспомнив былое. — А дальше пошло-поехало — пока одну штучку своруешь, ихние яйцеголовые две новые придумают. Не привыкли мы с людишками возиться, не для того на свете живем. Проигрывать начали, пришлось в семьдесят пятом замиряться; даже Марциан понял, что не аравийцы нам теперь главные враги, а чашники. Попробовали Камень захватить — не вышло, отбился Мухаммед. Пришлось прятаться, окраины сдать, побитыми притвориться. Вроде как получилось, не беспокоили всерьез с девяностых. И тут вдруг — ты!
И тут я, кивнул Валентин. С немереной магией и корпорацией «Будущее». Да, не повезло вам, ребятки…
— Тут уж я сам за чашников кумекаю, — развел руками Славян. — Чудо-город на Урале, людишки под мороком, какие-то технологии клепают. Ясное дело — Российский орден новое оружие делает, а для секретности Нострадамуса выдумал! Шпионы к тебе в Демидовск так и ломанулись, не успевал перехватывать. Но те, что добрались, правильный отчет дали — не русские колдуны, настоящий Нострадамус. Тут чашники замешкались, тебя на свою сторону решили перетащить…
Ага, подумал Валентин. С помощью наемных убийц.
— А сейчас, — сказал Славян, откупорив очередную банку, — увидят, что не вышло, и начнут тебя убивать по-настоящему. Так-то вот, Нострадамус; а не фиг сидеть между двух стульев!
Конева бы сюда, с тоской подумал Валентин. Две могущественные банды, и каждая ведет войну на уничтожение. Причем не столько противника, сколько потенциального союзника этого противника. Меня то есть.
Поубивал бы!
— Это все лирика, — мрачно сказал Валентин. — Что делать-то надо? Кого я должен убить?
— Убить мало, — повторил свои же слова Славян. — Понять надо, кто они такие и почему хотят нас уничтожить. Добудь нам живого чашника, готового к разговору, и забирай себе Россию!
Замечательная сделка, усмехнулся Валентин. Забирай себе то, что у нас и так почти отобрали.
— Вот это уже конкретно, — сказал он Славяну. — Как только получу свои шестьдесят процентов, сразу же подумаю над твоим предложением. А пока что ссориться с чашниками не с Руки. Сам же говоришь, сильные они колдуны!