Баночка с бриллиантами
Шрифт:
– Ладно, топай до палатки, но учти, только по одной.
– Обижаешь, Виталик, я же знаю, еще на работу ехать.
– Давай быстро, сегодня хозяин вечером приедет смотреть объект.
Ежиков сплюнул от досады, сел на табуретку и решил покемарить минут пять. Разбудил его громкий стук в дверь. Виталий Александрович вышел в коридор и прильнул к глазку – у квартиры стоял Юрик и долбил в дверь ногой. Ежиков открыл дверь.
– Ты чего не звонишь?
– Дык, это… Руки заняты, взял по одной, вот… Да еще одну на всякий случай, – в руках у родственника
– Ладно уж, заходи, щас хлебнем немного и работать, сам знаешь, дел по горло.
После первого стакана Юрик вспомнил, что вчера он с работы и не уезжал, так и заснул на табуретке.
Ежиков поморщился: как же все обрыдло… Надоело всё и все: жена, теща, тесть, вечно кричащая дочка, а главное – Юрик. Ежиков был абсолютно уверен, что если бы не подельник, он бы давно уже стал бы миллионером или даже миллиардером, но помощник был нужен, а Юрик – человек проверенный. Еще бы, столько пива вместе выпито…
Потом был второй, третий и четвертый стакан, после чего Виталий Александрович понял, что если он не остановится, то работы не будет, хотя работать в одиночку тоже малоприятно – Юрик отрубился еще после второго стакана на старые дрожжи… Сейчас напарник валялся в углу и сладко спал, иногда вздрагивая и постанывая, как старая собака на солнцепеке.
Ежикову, конечно же, тоже не хотелось работать, но чувство долга было сильнее него.
– Паразит, лишу зарплаты, впрочем, и премии – тоже, а может вообще выгнать?.. Но тут Виталий Александрович опомнился: кто же работать-то будет?
– Ладно, потом решу, что делать с этим козлом, а сейчас – труба зовет, за работу, – мысленно сказал сам себе Ежиков.
Работа предстояла не слишком трудная, но грязная и довольно неприятная. Хозяин решил сделать арку между двумя комнатами, для этого нужно разрушить часть стены. Дом был очень старый, могло показаться, что это начало двадцатого века, но на самом деле, только опытный взгляд определил бы, что это середина девятнадцатого. Перегородка между комнатами была довольно широкой, но Ежиков, как специалист, понял сразу, что внутри стены пустота.
– Странно, – подумал он, – может, у кого-то из прежних хозяев здесь был встроенный шкаф? Ничего не понимаю.
Виталий Александрович постучал по стене, взял инструмент и принялся за дело. Действительно, между двумя слоями кирпича было пространство, в котором запросто мог поместиться человек. Ежиков засунул голову в образовавшуюся дыру и попытался что-то разглядеть, но внутри было темно и сыро.
– Продолжим, помолясь, – перекрестился он. Почему-то стало немного страшно.
Дальше дело пошло быстро, кирпичи прямо рассыпались, наверно это предыдущий хозяин такой дрянной материал закупил по дешевке, сэкономить хотел.
Очень скоро от стены почти ничего не осталось. Ежиков решил построить новую стену потоньше, но попрочнее и в ней уже арку, чем связываться с трухой.
– Вот, понимаешь, люди, один строит, другой ломает, третий…, – тут
– Смотри-ка, – говорил он сам себе, – тряпок еще тут накидали! Точно, это те, кто ремонт прежним хозяевам делали, вот придурки, убрать за собой не могли, то ли дело мы…
Ежиков взял тряпку и хотел уже отнести ее в прихожую и бросить в мусор, как вдруг почувствовал что-то жесткое. Он развернул тряпку: внутри была целая горсть стекляшек.
– Ну, это уж совсем свинство, битое стекло кидать людям под руки! Так и порезаться недолго, – ворчал Виталий Александрович, – это дело надо перекурить.
Ежиков вместе с тряпкой и стекляшками пошел на кухню и сел на табуретку у стены. Прямо в лицо светило теплое весеннее солнышко, такое яркое, что хотелось зажмуриться и мурлыкать, как мартовский кот. Прикуривая, все же пришлось открыть один глаз. В самое лицо Виталию Александровичу вдруг брызнул сноп разноцветных лучей.
– Прекрати, Юрик, хорош зайчики зеркалом пускать, – но подельник продолжал спать сном младенца. Сверкание исходило от стекляшек в тряпке.
– Эт-та, эт-та што, – вдруг начал заикаться Ежиков, – это наверно драгоценности, точно, еще с девятнадцатого века остались, тайник.
– А вдруг бандиты какие-то уже сейчас, недавно спрятали свою добычу? – ему вдруг стало страшно, так страшно, что срочно захотелось пива, возможно даже с водкой, для надежности.
Пиво успокоило Ежикова. Уже не хотелось избавляться от добычи. Ежиков решил, что материальное положение семьи надо непременно улучшать и обязательно – с помощью интересной находки. Тогда жена и теща, наконец, перестанут пилить Виталия Александровича за его материальную несостоятельность, а, может, даже памятник при жизни ему поставят. Ежиков был горд собой. От удовлетворения и гордости за себя, он расслабился и задремал.
Под вечер, когда солнце уже садилось, Ежиков проснулся от резкого и непрерывного, длящегося минут этак десять, и бьющего по самым мозгам, звонка в дверь, чередующегося со стуком и громкими разговорами по ту сторону двери. Разговаривали двое – мужчина и женщина.
– Коля, как всегда, послушалась тебя, вот, полюбуйся, опять этих прощелыг нет, гнать их надо в шею.
– Лида, помолчи, это люди проверенные, они Антону такой бассейн забабахали, все олигархи завидовали, правда из бассейна через три месяца вода куда-то утекла, но главное успел всем показать.
– Но, дорогой…
– И не перечь мне!!! – взревел, как раненный мамонт, мужчина, – я лучше знаю, заткнись дура, они наверно работой увлеклись, не слышат.
Ежиков накинул на спящего в углу Юрика свою куртку и пошел открывать хозяевам. Он не мог понять, что происходит, что за тряпка со стеклом в кармане, вспомнил что это – скорее всего брюлики, и решил спрятать их дома до выяснения, особо не надеясь, что они действительно что-то стоят.
– Ну, что, работнички? – хозяин был очень зол, – почему работа медленно продвигается?