Бар на окраине
Шрифт:
Я перевела взгляд вниз.
699.
В главе не хватает трех листов!
И она обрывается как раз на том предложении, которое могло бы мне объяснить, для чего я и тот, другой нужны оборотням из бара.
Расстроенная, я тупо уставилась на интригующие слова «…но для того, что бы время не имело над ним никакой власти, такому оборотню было необходимо раз в году, а именно…»
И снова перевела взгляд на следующую страницу.
«Нередки случаи, когда ведьму сжигали на костре…»
Тьфу ты!
Я с раздражением захлопнула
Надо же, еще кому-то под Новый год понадобилось узнать про оборотней! И он тоже, похоже, разочаруется, дойдя до страницы 692…
Мысль быстро проскочила к разуму и взбудоражила его. Я замерла, прижав к животу груду книг.
Странное совпадение.
Какое-то неясное волнение вдруг сильно забурлило внутри. Пальцы, держащие книгу, стали липкими.
— Арин, да положи ты книжки на полку, чего держать! Что-то я сразу не догадался, — обнаружился неподалеку Боря.
Но я даже не поняла, что он сказал.
— Послушай… — спросила я срывающимся голосом, продолжая стоять, будто приклеенная к полу хранилища, — а кто заказал эту книгу?.. «Верования древних славян»?..
— Кто?.. — переспросил Боря, пытаясь дотянуться до верхней полки с журналами, и неуверенно произнес:
— Не знаю… Может, студенты какие-нибудь?.. Список со вчерашнего дня лежит, его Маргарита Тихоновна составила и положила мне на стол. Хочешь, разбудим ее и спросим, вдруг она помнит?
— Нет, ну что ты! Кощунство какое! — возмутилась я. Боря сконфузился и снова юркнул между стеллажами.
Я машинально еще раз пролистала книгу — туда-сюда… Да нет, пожалуй, я слишком много надумываю и подозреваю. В городе около миллиона жителей, много студентов, ученых — историков, теологов — да и просто людей, интересующихся прошлым своего народа…
Бессонная ночь, наконец, дала о себе знать — зевота прямо-таки раздирала рот.
Я отложила книгу на полку и воззвала:
— Боречка!
— А! — отклик пришел откуда-то из недр бесконечных стеллажей и полок.
— Я ухожу!
Через несколько секунд в проеме появилась взлохмаченная Борина голова. На лице были написаны растерянность и разочарование.
— Так скоро?..
— Пора… — печально улыбнулась я.
— Ну что ж… Тогда пока!
Я приблизилась к Боре и чмокнула его в щечку. Парень слегка покраснел.
— Я тебя провожу, — пробормотал он.
Мы поднялись из подвала наверх и прошли мимо вахтерши по коридору, ведущему к выходу.
— Еще раз спасибо тебе за подарок! — горячо поблагодарил Боря, немного заикаясь и сжимая его в руках.
Я кивнула.
— Заходи, солнышко! Не забывай нас! Желаю счастья и удачи в Новом году!
Борис распахнул передо мной дверь, и я, как Герда, попавшая из цветника волшебницы в лютую метель, вышла из уютной библиотеки прямо в объятия снежного вихря, с неистовой силой бьющегося в окна.
Закрыв лицо руками от колючего снега, я пошла навстречу ледяному северному ветру прочь из библиотеки
…Если бы я обладала даром ясновидения, то увидела бы, как в ту секунду, когда я завернула за угол, из-за противоположного угла вышла очень знакомая мне фигура. Она размеренной походкой пересекла библиотечный двор, подошла к двери и скрылась за нею.
ГЛАВА 34
Через тонкую подошву сапог ступени входной лестницы жгучим холодом пронизывали мои ступни, будто я босиком шла по снегу. Обычно яркая, лампочка едва освещала почерневшие бревна стен.
И мне привиделось, что проход сузился, сжался — я едва могла протиснуться сквозь него.
Воздух в баре был удушающим — он вдруг подкрался к горлу и обхватил его, как тесным широким шарфом, так, что я даже испугалась — не испортилась ли здесь вентиляция?.. Не задохнусь ли я?..
Закашлявшись, я быстрее зашагала вниз.
Внезапно лестница под ногами оборвалась, и впереди возникло пятно тумана, лежащее передо мной, как огромное серое болото. Сквозь него ничего не было видно; я начала грести руками, пытаясь его разогнать, и вдруг поплыла в этом тумане, уже не чувствуя под ногами твердой почвы. Испугавшись не на шутку, я метнулась было назад, но вдруг кто-то ухватил меня за руку, и в ухо мне впился крик, едва не расколовший череп:
— Привет!
И тут я совершенно ясно увидела, что стою посреди зала, а рядом, вцепившись мне в локоть, звонко смеется одетая в сверкающее серебристое платье Лилька. Никакого тумана нет и в помине, в зале стоит приятный полумрак, а столы сдвинуты в один длинный стол.
Перед этим большим столом о чем-то спорили, расставляя тарелки, нарядные Таня и Лидия Никитична, а в углу, возле маленькой елки, сидел на стуле, заложив ногу на ногу, дворник Прохор.
У окна, за котором разливалось море и плавали рыбы, стоял Вовка с бокалом в руках. Он был в черном костюме и галстуке, темные волосы красиво уложены, а на пальце сверкал перстень с огромным прозрачным камнем.
Глаза его странно блестели, будто их подсвечивали изнутри.
Пока я разглядывала возникшую картину, из коридора в зал вышла высокая гибкая фигурка Полины с подносом в руках. Увидев меня, она приветливо кивнула и что-то спросила, но я не услышала звука ее голоса. Будто слова куда-то унесло ветром. Я открыла рот, собираясь сказать, что ничего не слышу, но неожиданно рот мой сам собой задвигался, словно я что-то ответила ей. Полина засмеялась и произнесла еще несколько слов, но я снова услышала лишь немую тишину. Я опять открыла рот, и вновь повторилось то же самое — рот сам что-то сообщил Полине в ответ. Та кивнула, помахала рукой и, развернувшись, направилась к столу. Рот открылся и беззвучно крикнул ей в спину какие-то слова, а потом сам собой растянулся в улыбке. Полина обернулась и подмигнула мне.