Бар на окраине
Шрифт:
Но я уже раскрыла толстую книжицу и начала ее листать, все еще думая о том, кто же сумел вытащить из-под стола маленький ключик и пробраться в комнату?..
Скорее всего, это был сам Иван Ильич. Это же его кабинет, его ключик, просто место хранения этого ключика не совсем обычное…
Или, например, Лидия Никитична. Ведь тот экземпляр ключа от кабинета, который сейчас висит за календарем, находится в полном ее распоряжении, и она запросто может в любое время войти туда и взять все, что угодно…
Я представила
Но ведь это могла быть и Полина — ключ от кабинета доступен и ей, и тут же зрелище, как ее гибкая фигурка в черном ныряет под стол, явственно предстало у меня перед глазами…
Машинально листая страницы, я дошла до седьмого января.
Рождество.
Но что это?..
Рождественская резко отличалась от остальных, уже просмотренных мною.
Число «7» было напечатано крупным черным шрифтом.
Да не просто черным, а черным, как отливающее атласным блеском крыло кладбищенского ворона. И сама семерка была извилистой, как будто она едва держалась на листе и вот-вот могла свалиться за его край…
Почему мне так кажется?.. Ведь другие, простые дни тоже пропечатаны обычным черным шрифтом…
Я быстро перевернула страницу.
8 января. Да, обычный черный цвет…
Восьмое да — именно обычный черный цвет, а вот седьмое…
Я вновь вернулась назад.
А здесь цвет необычный — он чернее, и будто тянет за собой в глубину страшной бездонной пропасти…
А сверху, над падающей, будто висящей над краем этой пропасти, облаченной в траур цифрой, в уголке еще что-то.
Я прищурилась, пытаясь рассмотреть пятнышко. Да это не что иное, как ухмыляющаяся рожица с рогами!
А календарь-то непростой!
Я начала судорожно шуршать ми, пока не просмотрела, еще более ужасаясь, все триста шестьдесят пять дней.
Господи помилуй!.. Да тут все церковные праздники будто издевательски помечены чьей-то недоброй рукой…
Потом повесила страшную вещь на место и подошла к раковине, чтобы влить глоток воды в пересохшее горло.
Внезапно мне показалось, что она полна крови.
С криком я отскочила назад и, почувствовав, что мне вот-вот станет плохо, успела схватиться за вешалку с полотенцами.
Перед глазами резко поплыли кухонные предметы. Хороводом закружились шкафы, а длинные шторы вдруг взмыли к потолку, и мне почудилось, что они хотят задушить меня своими голубыми крыльями…
Зачем здесь окна и шторы на них, если за этими окнами нет солнечного света?.. — успела подумать я.
И, едва ко мне пришла эта мысль, начала меркнуть висящая под потолком яркая лампа.
А с середины стола к его краю пополз кривой нож, направив на меня сверкающее лезвие…
С мутнеющим взором я из последних сил побежала
Но в наползающей темноте она вдруг стала отодвигаться и уходить куда-то в глубину, и через несколько секунд я оказалась в очень узком и темном коридоре без окон, а дверь пятном маячила уже где-то далеко-далеко.
«Матерь Божья…» — прошептала я, с ужасом оглядывая обступающий мрак.
В эту секунду свет совсем погас, и очертания двери исчезли.
Тело мое стало мягко крениться набок, и я спокойно, как в замедленной съемке, опустилась на плывущий куда-то пол, потом вытянулась на нем в полный рост и закрыла глаза.
Не знаю, сколько прошло времени, когда сквозь беспамятство я услышала исходящий откуда-то сверху далекий шепот, качающий, как на волнах, мое имя.
— Арина. Где ты, Арина?!.
А потом в чьих-то руках, будто в колыбели, мое невесомое тело поднялось в воздух…
… — Девушка, уже «Детский мир»!
… — Девушка!
— А? Что?.. Где я?.. — я разлепила тяжелые веки, и розовый рассвет нежно коснулся зрачков.
— «Детский мир», — раздался впереди усмехающийся голос.
Я приподнялась на своем ложе и обнаружила, что нахожусь на заднем сиденье какой-то машины. С водительского места ко мне было повернуто ухмыляющееся лицо шофера.
— Было велено доставить вас к «Детскому миру», если я правильно понял.
Я сглотнула слюну. Как я здесь оказалась?..
— Ну так как, выходить будем?
— Будем… — Изнутри, как из глубокого подвала, выполз на свет мой срывающийся голос.
— Ну так выходите!
Я послушно вылезла из машины. Потом, спохватившись, достала кошелек.
— Так заплачено за вас, мадам! — снова усмехнулся водитель и дал газу.
Я осталась в растерянности стоять посреди пустынной улицы.
А кем заплачено?..
В просыпающемся сознании начали всплывать подробности произошедшего: жуткий календарь, гаснущий свет, дверь, отодвигающаяся в конец длинного коридора, мое падение, и шепот, слетающий с небес и руки, несущие меня
Кто это был?!.
Это знает только шофер.
Щуря глаза, я вгляделась в сужающуюся к горизонту пустую безмолвную дорогу.
Потом медленно достала сигареты.
…Но он уже далеко увез эту тайну.
ГЛАВА 31
— Девушка, елка не нужна? — раздался за спиной веселый голос. Обернувшись, я увидела выросшего будто из-под земли крепкого парня, который скалил щербатый рот.
«Вот и год у меня будет такой же щербатый, если куплю у него елку…», — вдруг сама собой придумалась примета.