Барабаны пустыни
Шрифт:
Мать ответила:
— Послушай, девочка шла домой. Ее встретил Масуд, стал приставать… Она ему ни слова не сказала. А он все равно за ней. Что она могла сделать?
— Но почему он приставал именно к ней? Ага! Ты, конечно, не знаешь! Ну ладно. Разберемся!
Схватив посох, он побежал к дому Масуда. Войдя в дом, он с такой силой ударил посохом по столику, что едва не перевернул чашку с кофе. Потом немного успокоился, присел, отставил посох в сторону, как бы извиняясь. Пристально посмотрел на отца Масуда. В голове крутилась одна мысль: как избежать позора.
— Девочки — семя нечистого в каждом доме. Дьявольское растение, которое древние арабы закапывали сразу, в момент его появления на свет. Это — проклятие, поражающее мужчин! Эта Масуда навлечет на меня проклятие, несмотря на то что я не совершил никакого греха с того времени, как стал отличать добро от зла…
После небольшой паузы он продолжил:
— В последнее время Масуд не дает прохода Масуде, преследует ее. Девочка непорочна, а твой сын допускает вольности. Ведет себя распущенно. Ну ничего, аллах все видит!..
Отец Масуда выпрямился:
— Извини, извини… Вот что: если еще хоть раз Масуд пристанет к Масуде, то ты можешь… Даже нет. Я сам сдам его в полицию. А для первого раза… Я знаю, какие принять меры. Я тебе обещаю.
— Но меня интересует не это. Состояние девочки… Может, твой сын обесчестил ее…
Наконец-то до отца Масуда дошло, к чему клонит гость. Он едва не взорвался, но сумел взять себя в руки.
— Боже сохрани! О чем ты?! Девочка твоя непорочна. Да и Масуд… Не думаю, чтобы он осмелился. Поверь мне, он хороший, воспитанный мальчик.
Но у отца Масуды на этот счет было свое мнение. Он нанял автомобиль и отвез Масуду в больницу — благоверный человек должен быть уверен во всем…
* * *
Мать Масуда снимала с огня кастрюлю, когда в дверь дома громко постучали. Масуд в это время лежал на кровати и читал книгу. Его отец мылся, готовясь к вечерней молитве. Он прервал свое занятие и, открыв дверь, столкнулся с разъяренным отцом Масуды.
— Слушай! Или твой сын забирает ее, или я убью обоих! Я не допущу, чтобы твой сын обесчестил мое имя!
Отец поперхнулся. Масуд, тихонько отступив, усиленно пытался понять, в чем дело. Как одно слово о любви могло вызвать столько шума? Как может разговор с девушкой заставить его жениться на ней? Он убежал в свою комнату, чтобы обдумать, как выйти из этой ситуации. Из-за двери доносился разъяренный голос:
— Дитя греха! Позор! Какой позор! Врач все определил, дорогуша! Это твой сыночек! Вырос и вон что вытворяет!
Масуд ничего не понимал, но на всякий случай закрыл свою дверь на ключ. С бьющимся сердцем стал прислушиваться к тому, что происходит в доме. Услышал голос отца:
— Ну и дела! Придется продавать участок. Масуду надо брать, она порядочная девушка. Видимо, так угодно аллаху.
Мать ответила:
— Но я до сих пор не могу поверить, что Масуд мог это сделать.
Воцарилось молчание. Медленно текло время. Масуд так и не смог
Масуд вздрогнул, услышав звук шагов. Наверное, это отец. Он съежился, закрыл глаза, притворяясь спящим. Услышал голос матери:
— Масуд, открой.
Он открыл дверь, не поднимая глаз. Мать вошла и присела на кровать, вздохнула:
— Если бы не заключение врача, ни за что бы не поверила. Не поверила бы, что мой сын способен покушаться на честь девушки.
Масуд перебил ее:
— Но я ничего не понимаю!
Мать закричала:
— Врач все определил! Масуда уже не девочка. Она…
Она задохнулась от гнева. И Масуд наконец-то все понял. Вспомнил, как однажды видел Масуду на улице Аль-Хальфи в автомобиле какого-то незнакомого мужчины.
Однако вспомнил он про это слишком поздно.
Перевод А. Макаренко.
Неосуществленные мечты
Фатыма проснулась, лениво открыла глаза, протерла их. Оглядела уткнувшиеся в подушки головы малышей, спящих на большой кровати напротив. Новый день… Пьянящее чувство радости охватило ее. Фатыма отбросила одеяло и спрыгнула с кровати, потянулась, подошла к зеркалу и внимательно осмотрела себя: кроткие черные глаза, длинные черные волосы, в беспорядке ниспадающие на плечи и грудь, алые губы, точеная фигура… Фатыма осталась довольна собой. На ее губах заиграла улыбка девушки, сознающей собственную неотразимость.
Фатыма поглядела на спящих малышей, и у нее защемило сердце от мысли, что совсем скоро предстоит расстаться со своими братишками. С этими малышами, которые всегда бегут к ней, ища суда и защиты в своих детских шалостях и проблемах. Чувство грусти и жалости захлестнуло ее. Фатыма склонилась к самому младшему и поцеловала его. Прядь волос упала ему на лицо. Ребенок открыл глаза, улыбнулся и опять вернулся в мир детских грез. Было 6 часов утра. Видя, что дети крепко спят, и не желая их будить, Фатыма на цыпочках подошла к своей кровати. Но спать уже не хотелось, и она уселась на циновку возле кровати, пытаясь представить себе, какой будет ее новая жизнь.
Конечно, трое суток празднования свадьбы не будут просто тремя короткими днями и ночами. Вся совместная жизнь с Саидом будет нескончаемой свадьбой. А почему бы и нет?! Почему бы не осуществиться тому, о чем мечтаешь бессонными ночами? Кто мог подумать, что мы с Саидом встретимся? Кто мог представить, что я стану женой, а он мне мужем? Мужчиной и другом жизни, долгой, счастливой жизни. Она вспомнила мужественное лицо Саида, его полные страсти глаза. Вспомнила, как он сказал:
— Я ведь говорил, что твой отец — прекрасный человек. Знаешь, что он сказал? Он сказал, что будет только приветствовать наш брак и будет считать меня сыном и братом, дарованным ему небом. Дождем после долгой засухи. И вообще, еще ни разу не было, чтобы при встрече он не поздоровался со мной первым и не засыпал вопросами о моих делах.