Барабаны зомби
Шрифт:
Я подошел к двери в решетке, отпер замок и откатил ее в сторону. За решеткой Бок хранит свои самые ценные тексты. Например, на верхней полке у него стоит первое издание «Алисы в Зазеркалье» с автографом Льюиса Кэрролла, заботливо запечатанное в пластик, и несколько десятков других редкостей, некоторые из которых ценятся даже еще выше.
Остальные полки заняты серьезными трудами по теории магии. По большей части – почти сплошь философские, как те, что выставлены в первом зале. Отличие в том, что большая часть их написана чародеями, в разное время входившими в Совет. Значительно меньше
Впрочем, если вспомнить, Эбинизер, обучая меня, ни разу не давал мне в руки этой книги. Он вообще почти никогда не читал мне лекций или наставлений. Он просто говорил мне, чего ожидает, а потом проделывал все на моих глазах. Чертовски, на мой взгляд, эффективный метод.
Я снял томик с полки и несколько секунд молча смотрел на него. Внутри у меня все болезненно сжалось. Ну да, он учил меня основам – и лгал. По крайней мере, не говорил всей правды. Все время, пока он был моим наставником, Совет требовал от него убить меня на месте, если я не буду вести себя идеально. А я не вел себя идеально. Старик не убил меня, но и не доверился окончательно. Он не сказал мне, что выполняет для Совета грязную работу. Что он, фактически, мокрушник, что он нарушает Законы Магии, предавая тем самым принципы, о которых написал в своей книге, о которых говорил мне и по которым, как мне казалось, жил сам.
Он ведь хотел защитить тебя, Гарри, напомнил я сам себе.
Правильнее от этого не стало.
Он никогда не старался быть твоим героем, образцом для подражания. Ты сам сделал его таким.
И это тоже ни черта не меняло.
Он не хотел тебе вреда. Он руководствовался самыми добрыми намерениями.
Хорошо известно, куда ведет вымощенная такими намерениями дорога.
Ты должен перешагнуть эту обиду. Простить его.
Я шмякнул книгу обратно на полку. Резче, чем следовало бы.
– Привет, – послышался за моей спиной женский голос.
Я едва не подпрыгнул от неожиданности. Посох брякнулся на пол, а когда я обернулся лицом к двери, браслет-оберег брызгался голубыми искрами, а в правой руке был сжат пистолет.
На вид ей казалось не больше двадцати пяти. Роста среднего, в длинной шерстяной юбке, водолазке и свитере-кардигане серого цвета. Каштановые волосы она подобрала в пучок, закрепив его парой карандашей. Лицо под очками показалось мне скорее миловидным, чем красивым… в общем, привлекательным. Подбородок и пальцы правой руки она перепачкала чернилами; на свитере красовался бэджик с логотипом лавки и надписью «ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ ШИЛА».
– Ох! – выдохнула она и застыла, побелев как полотно. – Ох… гм… Берите все, что вам нужно. Я ничего не буду предпринимать.
Я медленно выдохнул сквозь зубы и опустил пистолет. Блин, да я едва не открыл стрельбу! Очко играет, Гарри? Я убрал из браслета заряд энергии, и он померк.
– Прошу прощения, мисс, – произнес я как мог вежливее. –
Секунду-другую она смотрела на меня в нескрываемом замешательстве.
– Ох, – повторила она еще раз. – Так вы нас не грабите?
– Нет, – признался я.
– Это хорошо, – она прижала руку к груди, пытаясь успокоить дыхание. Грудь у нее, надо сказать, производила впечатление даже под тяжелым кардиганом. Чертово либидо. Даже когда я по это по самое в неприятностях, оно тут как тут, чтобы отвлечь от таких тривиальностей, как самосохранение. – О… значит, вы покупатель, да? Я могу чем-нибудь вам помочь?
– Я тут книгу одну искал, – кивнул я.
– Ну, – сказала она с деловой улыбкой, – для начала щелкните вон тем выключателем у двери, и мы найдем то, что вам нужно.
Я включил лампу в клетке, про которую совершенно забыл; Шила оправила юбку и подошла ко мне. Роста она была среднего, футов пять с половиной, то есть, почти на фут ниже меня. Не доходя до меня пары шагов, она остановилась.
– Так вот вы кто, – произнесла она. – Вы Гарри Дрезден.
– Вот и налоговики мне так говорят, – улыбнулся я.
– Ух ты! – произнесла она. Глаза ее сияли. Славные у нее оказались глаза – темные такие, очень подходящие к ее коже. Когда она подошла поближе, я заметил, что под одеждой ее прячутся очень даже волнительные формы. Ну, не настолько, чтобы выходить на подиум в бикини, но оказаться рядом с ней морозной ночью было бы весьма приятно.
Вот блин. Надо чаще встречаться с девушками, или еще чего такого. Я провел руками по глазам и заставил себя сосредоточиться на деле.
– Я давно хотела познакомиться с вами, – сказала она. – С тех пор, как приехала в Чикаго.
– Вы недавно в городе? Я вас здесь раньше не видел.
– Шесть месяцев, – улыбнулась она. – Мне здесь нравится.
– Бок заставляет вас перерабатывать, – заметил я.
Она кивнула и смахнула прядь волос со щеки, оставив на ней чернильный след.
– Конец месяца. Отчетность, инвентаризация, – она вдруг спохватилась. – Ох, я ведь и не представилась.
– Шила? – предположил я.
Секунду она потрясенно смотрела на меня, потом зарделась.
– Ах, да. Бэджик.
Я протянул руку.
– А я – Гарри.
Она пожала мне руку. Рукопожатие у нее вышло крепким, теплым, покалывающим – признак некоторых магических задатков.
Я никогда не задумывался о том, каково приходится кому-либо другому, ощущающему мою ауру. Шила охнула, и рука ее дернулась. Перепачканные пальцы скользнули по моему запястью, оставив на нем чернильный след.
– Ох. Извините. Я не хотела.
Я вытер руку о камуфлированные штаны.
– Знаете, я сегодня видел пятна и похуже, – заметил я. – Давайте вернемся к книгам.
– Вы испачкали книгу? – с неподдельным огорчением спросила она.
– Нет. Так, сравнение не совсем удачное.
– А… Ладно, – кивнула она, задумчиво потирая руки. – Вы здесь за книгой. Что вы ищете?
– Книгу под названием Die Lied der Erlking.
– О, эту я читала, – она сморщила носик, и взгляд ее на мгновение уставился куда-то в пространство. – Два экземпляра на правой полке, третий ряд сверху, восьмая и девятая, считая слева.