Барбарелла, или Флорентийская история
Шрифт:
— А ты откуда знаешь?
— Ясное дело — от отца Варфоломея, — рассмеялся Октавио.
Вот ведь, придумала! Не человек. А кто тогда? Да это тот самый охранник их и пугает, наверное. Только вот телефон сел зря. Хотя зарядки в нём оставалось ещё прилично. От холода, что ли? Октавио на всякий случай быстро пробормотал молитву, но ему всё равно было не по себе.
Франческа прижалась к нему всем телом, он обнял её, и таким образом они медленно продвигались вперёд.
— Ой, смотри, оно опять!
Как
Они уже даже не смотрели по сторонам — на очередные вазы и статуи, да и темно было, луна спряталась за очередное облако.
Шаги звучали впереди, звучали… а потом прекратились. Как будто тот, кто шёл, пришёл. Вот только куда?
Через пару минут Октавио и Франческа вышли на круглую площадку, в центре которой стояла хорошо подсвеченная статуя. Ну то есть это не могло быть ничем иным. Белая мраморная статуя. Дама в пышном платье.
Они подошли, и Франческа вполголоса прочитала:
— Гортензия Франческа д‘Омаль, маркиза Донати. Я помню портрет этой дамы, в очень красивом платье. Удивительной сплющенной формы — с одной стороны как будто широкое, а с другой — плоское, не знаю, как так сделать, наверное, там внутри хитрый каркас. Оно было таким розово-лиловым, я ещё подумала, что, на мой взгляд, многовато розового оттенка, с одним лиловым образ был бы более полным. Но так, как есть — тоже красиво. И парик подходящего оттенка, серебристый.
— Парик? — удивился Октавио.
— Ну да. В то время все знатные особы носили парики, такую причёску не сделаешь из собственных волос, сколько бы их не было. Она родилась во Франции, во второй половине восемнадцатого века, вышла замуж за маркиза Донати, и у них родился сын, а потом маркиз простудился и умер от воспаления легких. И она осталась здесь хозяйкой, пока её сын не вырос, она отремонтировала виллу и сделала этот парк таким, как он есть сейчас. Конечно, вся подсветка современная, но лабиринт придумала она.
— Запускала в него гостей и смотрела, скоро ли они выберутся? — нервно усмехнулся Октавио.
— Помнишь, нам рассказывали сегодня? Когда ей надоедали дела и заботы, она уходила в самое сердце лабиринта, где никто не мог её найти, и там сидела на скамейке под деревом и писала книгу.
— О чём книгу-то? — Октавио уже не помнил таких деталей.
— О семейной коллекции, конечно. Об истории Донати и об их картинах. И ещё о воспитании детей.
— Ну даёт! — восхитился Октавио.
— Помнишь, нам даже показывали эти книги?
— Да, было, — вправду, он смог припомнить такую витрину.
Франческа подошла и коснулась подола платья мраморной дамы.
— Госпожа Донати, мы заблудились. И не выберемся отсюда без вашей помощи. Вы придумали и устроили прекрасный парк, нам очень понравилось.
Вот тебе и рассудительная Франческа! Он подумал и решил поддержать забавное безумие.
— Госпожа Донати, ваш дом и ваш парк прекрасны. Мы вернёмся домой, и расскажем о них нашим друзьям, они тоже придут к вам в гости. А сейчас не могли бы вы помочь нам выбраться?
Он уже хотел было посмеяться и над собой, и над Франческой, но она дернула его за рукав. Луна вышла из-за очередного облака, осветила даму, и им обоим показалось, что её правая рука веером указывает в сторону. Там оказалась дорожка, раньше они этой дорожки не заметили.
Пять минут спустя дорожка вывела их из парка к парадному входу виллы.
Паоло Флорари уже ждал их внутри.
— Ну как? Понравилось?
— Очень, — с серьёзным видом кивнула Франческа. — Спасибо вам за это незабываемое приключение.
— Скажи, а кто у вас там по лабиринту ночью ходит? Это же специально так, да? — Октавио сам не заметил, как перешёл на «ты». — Так-то мы не видели, кто это, но если местности не знать, то и не увидишь ни фига.
— Госпожа Гортензия, наверное, — пожал плечами Флорари, но Октавио заметил легкий оттенок неуверенности в его словах. — Призрак одной из хозяек виллы, создательницы парка. Ходит лунными ночами и пугает случайных посетителей, — хохотнул он. — Но вы не в обиде?
— Нисколько, — Франческа даже улыбнулась.
Незнакомому человеку! Вот дела!
— Ладно, мы бы уже вызвали такси, — Октавио достал телефон, вспомнил, что тот разрядился…
Телефон был в полном порядке и демонстрировал не меньше половины от возможного заряда.
Такси приехало быстро, но выдохнуть Октавио смог только в гостинице, когда они вошли в номер и закрыли за собой дверь.
— И вот что это было? — спросил он.
— Знаешь, больше всего это было похоже на квест из игры, только в реальности, — сообщила Франческа. — Ночь, незнакомый парк, лабиринт, и тебе нужно выбраться из него, и неизвестно, кто там ещё ходит. Поэтому я невольно обратилась к статуе, как сделала бы это в игре. И мне в тот момент показалось, что она ответила нам. Как смогла.
— Ну ты даёшь, — так посмотреть на ситуацию ему бы и в голову не пришло. — И что, тебе не было страшно?
— А кого мне с тобой бояться? Я же не одна туда пошла.
На это уже было решительно нечего ответить, только поцеловать. И засунуть её ледяные ладони себе под футболку — пусть уже греется.
Гортензия улыбалась.
Дети были так милы и непосредственны! Мальчик трогательно оберегал девочку, а девочка оказалась неглупой и внимательной. И вежливой.