Бархатная маска
Шрифт:
Не дожидаясь приглашения, он сел напротив нее, положив руки на подлокотники. Лаис не выдержала:
– Шоколаду?
– Это весьма любезно с вашей стороны, спасибо, – кивнул Фламбар.
Комедия, раздраженно подумала Лаис, наполнила чашку и протянула ее Энджелу. Тот принял и сделал глоток.
– Нам ведь нужно поговорить, верно? – Он глотнул еще раз и поставил чашку на столик. – Я снова прошу прощения за обман, к которому был вынужден прибегнуть.
– Я не знаю теперь, как обращаться к вам, – созналась Лаис, – и что вам сказать. И зачем…
Энджел поднял ладонь, останавливая поток слов.
– Я попробую все объяснить. Теперь, когда вы знаете, кто я, – могу ли я просить позволения называть вас по имени? Я давно этого хотел, но не решался. Ведь слуги не
– Да, вы можете звать меня по имени. – Конечно, следовало бы запретить – после того, что он устроил, но… Лаис совершенно сбилась с толку. Что за игру он ведет?
– Благодарю. – Фламбар кивнул.
– Вы говорите, что я теперь знаю, кто вы. Но на самом деле я не знаю.
– Я второй сын герцога Девери, – буднично произнес Энджел. – Мой отец скончался три дня назад, и титул перешел к моему старшему брату Брайану. Теперь он – здравствующий герцог Девери.
– И вы… я не знаю, с какого вопроса начать. – Лаис беспомощно развела руками. – Их слишком много. Как я должна теперь относиться к вам? Вы обманули меня, представившись человеком незнатным; я сердита на вас и не понимаю теперь, насколько мое поведение по отношению к вам выглядело неподобающим.
– Вам не нужно ни о чем беспокоиться. Вы вели себя безупречно.
– Не совсем. – Лаис вспомнила поцелуй в библиотеке.
– Об этом мы поговорим чуть позже, – с нажимом сказал Фламбар. – Для начала я хотел бы, чтобы вы выслушали мои объяснения, Лаис. Я обдумал сложившееся положение, и… К сожалению, больше ничего от вас скрыть не удастся.
– К сожалению? – она вздернула бровь.
– Именно. Потому что знание это несет печаль и неприятности. Неужели вы думаете, что я поступил подобным образом просто ради забавы? – Он говорил достаточно спокойно, но та четкость, с которой он произносил слова, выдавала его напряжение.
– У меня имелось такое предположение, скажу вам честно, – созналась графиня.
– Отбросьте его, оно не содержит истины. – Энджел потер лицо. – Пожалуй, следует начать, как водится, с начала.
Лаис подалась чуть вперед, вслушиваясь в его голос и стараясь не упустить ни слова. Она испытывала громадное облегчение. Наконец-то тайны окажутся раскрыты, и можно больше не блуждать в сумерках, гадая и ошибаясь.
– Моя мать скончалась достаточно рано. Мне тогда исполнилось десять, а Брайану – семнадцать; для меня ее смерть оказалась весьма ощутимым ударом. Брайан всегда был любимцем отца, я же, как младший, получил всю нежность и любовь матери. Когда после недолгой болезни она отошла в мир иной, оставив меня наедине с огромным и пугающим миром, я долго не мог прийти в себя. – Он усмехнулся. – Пусть это покажется вам странным, ведь в среде высшей аристократии нежные чувства не приняты, но я очень любил мать, а она проводила со мною все свободное время, хотя должна была бы сдать на руки нянькам и позабыть о моем воспитании. Ее не стало, и я попробовал обратиться за любовью к отцу. Однако герцог почти не замечал меня. Что я только ни делал, чтобы ему понравиться! Блестяще осваивал знания, учился фехтовать и ездить верхом, потребовал лучшего учителя танцев, чтобы стать самым блестящим молодым человеком в обществе. Отец не замечал моих стараний, все его надежды и чаяния были связаны с Брайаном. Я мог бы возненавидеть и отца, и брата, только ненависть никак не рождалась в сердце. Несмотря на то что им обоим практически не было до меня дела, я любил их.
Лаис молчала, стараясь не прервать неосторожным словом рассказ Энджела. Впервые он говорит с ней откровенно. Наконец-то. Она так долго этого ждала – и вот получила. Бойся своих желаний, они могут осуществиться…
– Брайан почти не обращал на меня внимания, пока была жива мать. Мы с ним обитали в разных мирах – я радовался жизни, занимался музыкой, улыбался людям и чувствовал себя счастливым. Брайан же… С детства он был довольно мрачным человеком. Его привлекали темные стороны человеческой натуры. Он просил отца брать его с собой смотреть казни, а герцог считал это проявлением мужского характера и потакал Брайану. Брат изводил слуг,
– Мы не можем предсказывать, что случится, – тихо произнесла Лаис.
– Верно. Вы правы. Как бы там ни было, дальше я и Брайан воспитывались отдельно. И если я ради внимания отца делал многое, брат делал вдвое. Он все время находился подле герцога, опасаясь, что я своей любовью могу разрушить то, что есть у него самого. Он мог бы не переживать так: отец любил его невероятно. Я никогда не видел, чтобы отцовская любовь была столь огромной и столь слепой. Герцог все время говорил о Брайане, о его успехах, его блестящем будущем. Меня он едва замечал. Несколько лет я старался добиться отцовского внимания, затем смирился. Мне исполнилось девятнадцать, я был полон радужных планов, открыл свой лондонский сезон и вовсю флиртовал с юными наследницами, рассчитывая рано или поздно найти возлюбленную и соединиться с нею в счастливом браке.
Глава 19
Энджел сделал паузу и продолжил:
– Я оставил Брайана в покое, но он не оставил меня. Мы состояли в родстве, и я любил его, стараясь не замечать его выходок. Брайан, как наследник рода, должен был рано или поздно вступить в выгодный брак, однако отец не торопил старшего сына, полагая, что всему свое время. Я думаю, это и хорошо: та несчастная, что вышла бы замуж за Брайана, пожалела бы об этом в первую брачную ночь. – Энджел криво улыбнулся. – Он был жесток с женщинами. Временами мне казалось… простите, Лаис, что затрагиваю тему, весьма неприличную в нашем обществе, однако иначе мне не объяснить, – так вот, временами мне казалось, что Брайан предпочитает мужчин.
– О! – Тема действительно воняла неприличием. О таких вещах в обществе не говорили, и дамы, ежели решались на подобные откровенные разговоры о мужчинах, тщательно скрывали это. Мужеложство считалось страшным грехом.
– Впрочем, я до сих пор в этом не уверен, только вот это многое объясняет, – извиняющимся тоном сказал Фламбар. – Брайан пылал к женщинам феерической ненавистью. Он жестоко обращался с дамами полусвета, которые летели к нему, словно бабочки на огонь, – ведь он наследовал герцогство, а в той среде считается подвигом заполучить наиболее знатного и богатого покровителя. Юных дурочек, желавших выскочить замуж за будущего герцога, тоже нашлось немало. И в какой-то миг я понял, что если так будет продолжаться, репутация семьи полетит в тартарары. Уже начали поговаривать о странных наклонностях Брайана, о его недопустимом поведении: знаете, как это случается, – фраза здесь, шепоток там… Я пришел к отцу и предпринял попытку поговорить с ним. Герцог с негодованием отверг мои слова. Как я могу возводить поклеп на его обожаемого Брайана? Это все слухи, домыслы завистливых людей. Если бы я сам не видел, как Брайан обошелся с одной дамой, я, возможно, поверил бы отцу. Однако на тот момент я уже слишком многое знал о деяниях брата.
Лаис смотрела на Энджела, не отрываясь.
– И тогда я решил, что если единственный человек, которого заботит честь семьи, – это я, то пускай так и будет. Я добровольно взял на себя миссию по улаживанию тех конфликтов, что возникали у Брайана с окружающим миром. В ту пору я как раз и познакомился с Мальборо. Тогда он еще не носил герцогский титул, лишь графский, но уже в те дни являлся значимой фигурой. Мне исполнилось двадцать, ему сорок четыре; разница в возрасте не помешала нам сдружиться. Джон весьма покровительственно относился ко мне, приблизил, увлек политикой; я старался стоять в стороне от политических распрей, однако вы же понимаете, Лаис: если ты один из сыновей герцога и дружишь с герцогом, выдающимся полководцем, да еще и столь удачно женатым, заткнуть уши все равно не получится.