Бархатные горы
Шрифт:
Роджер скрипнул зубами.
— Мой брат не женится на Монтгомери.
Брайан выпрямился во весь рост, хотя оказался на голову ниже Роджера.
— Я женюсь на Мэри, — твердо заключил он.
— Тебе следовало бы поставить его охранять ту, другую. Пусть бы потешил свою похоть, но по крайней мере не стал бы толковать о женитьбе.
— О чем ты говоришь, старая карга? — взвился Брайан. — Какая еще «другая»?
Элис окинула его негодующим взглядом сквозь неизменно закрывавшую лицо вуаль.
— Как ты смеешь?! — ахнула она. — Как смеешь называть меня каргой?! Моя красота была
Роджер стремительно шагнул вперед:
— Вон отсюда, пока я не изуродовал тебе вторую щеку!
— Спроси его насчет Бронуин, — прошипела Брайану Элис, прежде чем выбежать из комнаты.
Повернувшись, Роджер снова встретился с ледяным взглядом Брайана, и это совсем ему не понравилось. Похоже, того обожания, которое младший брат всегда питал к старшему, больше не существует.
— Ты сказал, что освободил ее, — бесстрастно заметил Брайан. — В чем еще ты мне солгал?
— Послушай, Брайан… — начал Роджер тем особым тоном, которым всегда говорил с братом и сестрой. Но Брайан решительно отступил.
— Я больше не ребенок, и не стоит так со мной обращаться. Каким идиотом я был! Неудивительно, что Монтгомери до сих пор не напали на нас! Ты захватил их женщин, верно? Как я мог верить тебе? Я ни разу не усомнился ни в одном твоем поступке. И был слишком счастлив с Мэри, чтобы немного пораскинуть мозгами. Впрочем, я всегда был слишком занят, чтобы думать собственной головой, не так ли?
— Брайан, пожалуйста.
— Нет! — крикнул Брайан. — Это ты меня послушай. Завтра я отвезу Бронуин и Мэри домой, к их родным.
Роджер почувствовал, как волосы на голове встают дыбом.
— Они мои пленницы, и ты ничего подобного не сделаешь!
— Но почему ты их захватил? Потому что пытался ударить Стивена Монтгомери в спину? Потому что потерпел поражение?
Роджер отшатнулся.
— Брайан, как ты можешь говорить со мной подобным образом? После всего, что я для тебя сделал?
— Меня уже тошнит от рассказов о том, как ты спас младших брата и сестру. Тошнит от необходимости быть благодарным тебе каждую минуту своей жизни. Да, я твой младший брат, но давно уже вырос и могу принимать собственные решения.
— Брайан, — прошептал Роджер, — я никогда не требовал от тебя благодарности. Ты и Элизабет — вся моя жизнь. Больше у меня никого нет. Больше мне никто не нужен.
Брайан вздохнул и словно обмяк.
— Я это знаю. Ты всегда был добр к нам, но настало время покинуть тебя и жить самостоятельно. Я хочу жениться на Мэри, и никто меня не отговорит. А завтра я везу женщин домой.
После его ухода Роджера пробрал озноб. Ни одна битва, ни один турнир не оставляли его таким слабым, как эта ссора с Брайаном. Подумать только, как изменился его милый, славный маленький братик! И куда девалось слепое обожание, которое он неизменно питал к старшему брату?
Роджер, тяжело дыша, уставился в пол. Брайан и Элизабет — действительно все, что у него есть. Все трое держались вместе: надежная оборона против порочности и злобы Эдмунда. Элизабет всегда была независимой. Под ангельской внешностью скрывалась сильная натура, и она часто и смело выступала против Эдмунда.
Но сегодня на его глазах это поклонение растаяло. Из славного, милого мальчика Брайан превратился в надменного, требовательного, враждебно настроенного мужчину.
И все из-за этих Монтгомери!
Роджер не заметил, как начал пить. Вина было сколько угодно, и он опрокидывал кубок за кубком, сам не сознавая, что делает. И думал только о холодном взгляде Брайана и о том, что Монтгомери украли у него любовь брата.
И чем больше он пил, тем больше его разбирала злость на семейку Монтгомери. Навеки утерянная красота Элис казалась прямым оскорблением. В конце концов, она его родственница! Джудит и Гевин сыграли с ней шутку. Посмеялись точно так же, как Стивен посмеялся над Роджером. В ушах звучали издевки мужчин при дворе, куда он вернулся после поединка со Стивеном.
«Я слышал, ты влюбился в маленькую шотландочку, невесту Монтгомери. Нет, за это тебя трудно осуждать, но неужели ты распалился до такой степени, что пытался ударить Стивена в спину?»
Эти слова преследовали его снова и снова. Сын короля Генриха только что женился на испанской принцессе, и король не желал, чтобы бесчестный поступок Роджера портил ему настроение.
Роджер ударил оловянным кубком по подлокотнику кресла с такой силой, что отлетел кусок резьбы.
— Черт бы все это побрал! — выругался он. Брайан готов отречься от многих лет любви и преданности ради женщины, которую почти не знал! А как посмеялась над ним Бронуин, когда он попытался ею овладеть! Трюк потаскухи! Совсем как уловка Мэри, уверявшей Брайана, что она не принадлежит церкви. Брайан считает, что Мэри чиста и достойна идти к алтарю, но шлюшка оказалась достаточно умной, чтобы соблазнить невинного мальчика десятью годами младше ее самой. Надеялась использовать его, чтобы получить свободу? Или погналась за богатством Чатвортов? У Монтгомери, видно, входит в привычку охотиться за большими состояниями.
Роджер, пошатываясь, встал. Его долг и обязанность, как опекуна Роджера, показать младшему брату, что все женщины — просто лживые сучонки, как Элис и Бронуин. Среди них нет воистину мягкой и нежной девушки, достойной его брата.
Неверными шагами он стал подниматься наверх, сам не зная, куда идет, и остановился только перед комнатой Бронуин. Перед глазами встало видение прекрасной ведьмы с черными волосами и синими глазами. Он перебирал в памяти каждый изгиб ее роскошного тела. И уже положил руку на ручку двери, как припомнил кое-что еще: раздвоенный, надменно вздернутый подбородок.
Роджер поспешно отошел. Нет, он не настолько пьян, чтобы выносить ее издевательства. Напиться до такого состояния попросту невозможно!
Он поднялся еще на один лестничный пролет, на самый верхний этаж. Во всем виновата шлюха, которая завлекла младшего брата! Ее злые чары привели к раздорам в семье.
Брайан заявил, что завтра покидает поместье Чатвортов. Женится на Монтгомери и оставит Роджера. Можно подумать, у Монтгомери настолько маленькая семья, что они отнимают родных у Роджера!