Бархатный капкан

Колычев Владимир Григорьевич

— А я просто выражаю тебе недоверие. Со всем отсюда вытекающим. А муж твой пусть сам себя содержит.

— Он не может. Он инвалид. Ему в Чечне ноги оторвало…

— Ноги?! В Чечне?! — Глеб едва сдержался, чтобы не взорваться и не послать Аллочку прямым текстом.

Разве ж такими вещами шутят?

— Я Степу из армии ждала, а он без ног вернулся. Я что, по-твоему, бросить его должна была?

— По-моему?! — Глеб вскочил со своего места, схватил Аллочку за руку и вывел из кабинета. — Поехали к тебе! А потом

я тебе все скажу!

Они вместе спустились вниз, он посадил ее в свой «Пассат», сел за руль.

— Думаешь, я тебя обманываю? — усмехнулась она.

— Если обманываешь… Никогда еще не бил женщин! И никогда не думал, что ударю!

— И не ударишь.

Глеб знал, где находится улица Белинского, и Аллочке даже не пришлось ничего объяснять.

Четырехэтажный, сравнительно недавней постройки дом находился практически в центре города, метрах в трехстах от моря. Уютный двор, чистый подъезд, просторный межквартирный холл, стены которого, казалось, были насквозь пропитаны запахом дешевого табака.

Аллочка нажала на кнопку звонка и со скрытым торжеством глянула на Глеба. Дверь открылась, и Глеб увидел кареглазого шатена с простецким лицом. Он сидел в инвалидной коляске, с обожанием глядя на Аллочку.

— Привет, родной! — Она наклонилась, поцеловала его в щеку. — Обедал?

— Да, конечно… — озадаченно глядя на Глеба, рассеянно кивнул он. — Это кто?

— Новый хозяин клуба. Узнал, что у меня муж-чеченец, решил с тобой познакомиться.

Глебу ничего не оставалось, как назваться и пожать Степе руку.

— Глеб Андреевич, тоже в Чечне воевал.

— Да? Где?

Глеб не стал уходить от разговора, сказал, их группа действовала в Аргунском ущелье. Сказал, прошел в зал, куда увлекла его Аллочка, сел в кресло. Степа подъехал к нему.

Квартира двухкомнатная — с хорошим ремонтом и приличной обстановкой. И судя по всему, кроме Аллочки с ее мужем, здесь никто не жил.

— А меня в Дагестане шарахнуло, еще в девяносто девятом. Про Ослиное ухо слышал?

— Да, слышал.

— Много их там было… — глядя куда-то мимо Глеба, зло, сквозь зубы проговорил Женя. — И с минометами… Мне сначала одну оторвало… Вторую уже в госпитале оттяпали.

Аллочка вышла из комнаты, вернулась с бутылкой водки на подносе, также поставила на стол тарелку с бутербродами. Женя открутил пробку, наполнил стопки. Глеб не хотел пить, но и отказать не мог. Как не помянуть пацанов, сложивших свои буйные головы на кавказской земле? А как не выпить за тех, кто все еще воюет? Активная фаза в Чечне вроде бы закончилась, но люди гибнут. Да и не только в Чечне солдаты умирают. Женя вспомнил деда, который погиб на войне у самых стен Берлина. У Глеба двоюродный дед без вести пропал.

Аллочка проявила солидарность со своим мужем, поэтому в машину садилась заметно под хмельком. Да и Глеб чувствовал опьянение. Тронув машину с места, он глянул на

окно, из которого за ними наблюдал Женя. Непроходящая тоска в глазах у парня. Мало того, что ног нет, так еще и жена загулять без присмотра может… А ведь может.

— Ну что, убедился? — оправляя юбку, с ехидцей спросила Аллочка.

— Вдвоем живете?

— Вдвоем. Теперь ты понимаешь, зачем мне деньги нужны?

— Понимаю. Почему сразу не сказала?

— Кого волнует чужое горе?

— Я бы понял…

— А не хочу быть ущербной. Не хочу, чтобы жалели.

— Тебе памятник при жизни поставить надо.

— Так поставь! — Аллочка положила руку на его колено.

— Не надо! — Глеб дернул ногой.

— Но ты же меня хочешь!

— Я сказал, не надо.

— Боевое братство?

— Может быть, — не стал отнекиваться он.

— А как насчет взаимовыручки? — убрав руку, с грустью спросила она.

— Я тебя не понимаю.

— Думаешь, Жене только ноги оторвало?.. Не мужик он. То есть мужик, но без хозяйства. Кто-то же должен заменить его в бою?

В принципе, Аллочка говорила все правильно. В бою иначе нельзя, если один солдат попадает в безвыходное положение, другой обязан поддержать его своим огнем. Если Женя не мог, то Глеб должен был ему помочь…

— Заткнись!

Все-таки Аллочка была не права, и он ясно дал ей это понять. Она дулась на него всю дорогу и в клубе первое время показывала характер. А под вечер зашла в кабинет, закрыла за собой дверь и забралась к Глебу на колени.

— С возвращением тебя, дорогой! — прошептала она ему на ухо.

Глеб и должен был ее прогнать, но не смог сделать этого. Сегодня он обидел Аллочку — сначала делом, потом словом. Она не поймет, если он сейчас прогонит ее. Это во-первых, а во-вторых, она дико хороша собой. Ну а в-третьих, муж у нее импотент. Во всяком случае, он хотел в это верить.

Да, он действительно вернулся в прошлое. И очень хорошо, что Аллочка помогла ему осознать это в полной мере.

Глава 16

Лучше Северный Кавказ, чем Южный Сахалин. Именно так думал Глеб, глядя в окно. Зима наступила, а на улице как будто лето. Море светлое, спокойное, в солнечных бликах. Ясная погода, четырнадцать градусов тепла.

— Можно?

В кабинет вошел Жора Прокопов, и на Глеба дохнуло стужей из родных краев.

— Узнал?

— Да без проблем… — кивнул Жора, глянув на него с плохо скрытым недовольством. — Стрешнев Евгений Станиславович, семьдесят девятого года рождения, уроженец поселка Лазурный.

— Короче можно?

— Да, проблемы у него по этой части… — Прокопов провел пальцем по нижнему срезу поясного ремня. — На войне оторвало, вместе с ногами. И он реально муж Аллы.

— Что и требовалось доказать, — с чувством облегчения улыбнулся Глеб.