Бархатный капкан
Шрифт:
— А приготовь мне молока с медом!
Сначала Глеб напоил Яну молоком, затем растопил камин и отнес девушку в кресло у огня. И ужинали они при свечах, и глинтвейн пили. Ей досталось всего несколько глотков, причем без сигареты. Она не настаивала. Это же так здорово, что Глеб заботился о ней.
Заснула она прямо в кресле-качалке сном счастливой женщины.
Утром проснулась в своей постели от холодка под мышкой. Глеб померил ей температуру, напоил лекарствами, принес завтрак в постель… Она так не хотела, чтобы он уезжал. Но у него дела.
— К
И тут же спохватилась. Арепьев должен был представить подробный отчет о состоянии дел, но Глеб не должен ехать к нему в офис. И надо было ей устраивать Аллочку секретаршей к нему!
— Я позвоню ему и привезу домой, — усмехнулся Глеб. Он понял причину ее замешательства.
— Да, так будет лучше… Кстати, как у него там с этой… сучкой?
Она не должна была оскорблять Аллочку, Глеб этого не любит, но не смогла сдержаться.
— Во-первых, она не сучка… Но если тебе так хочется… А во-вторых, она уже нашла деталь…
— И как, подошла? — язвительно спросила Яна.
— Я свечку не держал, — покачал головой Глеб.
Судя по звучанию его голоса, он ничуть не ревновал Аллочку к чужой детали. Можно было вздохнуть с облегчением.
— И что докладывает разведка?
— Я, конечно, могу сходить на встречу с резидентом…
— Ты меня дразнишь? — нахмурилась она.
— Ты же не хочешь закрыть эту тему. Я ее для себя закрыл, а ты все успокоиться не можешь.
— Ну, ты же знаешь почему… Все, больше не буду!
Глеб уехал, а ему на смену появилась Роза. Яна чувствовала себя неплохо — температура спала, сознание прояснилось. В горле, правда, начало першить, на кашель пробивать. Недолго думая, Роза отправилась в город, купила сироп от кашля.
Домой Роза уехала еще до обеда. С чувством исполненного долга, как будто вылечила Яну. Впрочем, она по-любому ей очень помогла.
Яна чувствовала себя здоровой, когда вернулся Глеб. Обессиленной, но здоровой. И даже предложила организовать сауну, чтобы выгнать остатки хвори. И Глеб не отказался.
Он сам натопил баньку, нагрел воду, запарил веник. Любил он это дело и толк знал. А сауну он разогревал до дикой температуры, в которой Яна могла выдержать не больше двух минут. И сегодня он постарался…
У Яны кружилась голова, плыло перед глазами, когда она выходила из парилки. В бассейн она нырять не рискнула. Приняла душ, сама приласкалась к Глебу, он откликнулся на ее призыв. Но стоило ей лечь на кушетку, как в грудь будто воткнулся раскаленный кинжал. Дыхание оборвалось, свет померк перед глазами. Теряя сознание, Яна поняла, что жизнь закончилась…
Глава 26
Кардиология, палата интенсивной терапии — мрачное, насыщенное страхами переходное пространство между жизнью и смертью. Последний этап перед отправкой на тот свет. Так подумал Глеб, глядя на покрытый простыней труп человека, который на каталке увозили в морг. Сердце екнуло. Ведь на этой каталке могла оказаться и Яна.
Инфаркт у нее. Состояние тяжелое, но стабильное. Врачи сделали все, что могли,
Яна лежала на высокой койке под тонким одеялом, подключенная к аппарату жизнеобеспечения. Аппаратура самая современная, с компьютерной диагностикой и прочими наворотами. Роберт Маркович позаботился о том, чтобы кардиология поселковой больницы была оснащена по последнему слову медицинской техники. Но заботился он прежде всего о себе. У него самого в любой момент мог случиться инфаркт, вот он и стелил под себя соломку. И это, можно сказать, спасло его дочь. До Краснодара Яна, возможно бы, не дотянула. Счет шел на минуты.
Яна смотрела на него с немощной улыбкой. Глеб взял в ладони ее бледную холодную руку.
— Я тебя люблю!
Она улыбнулась еще шире и закрыла глаза. Именно это она и хотела сейчас от него услышать.
— Все будет хорошо, — сказал он.
Яна кивнула. Да, она в этом не сомневалась.
— Это я во всем виноват.
Она открыла глаза и удивленно посмотрела на него.
— Не надо было на сауну соглашаться…
Яна сама настояла на самостоятельном лечении, и он согласился. А надо было вызывать врача, положить ее в больницу, тогда и не возникло бы осложнений на сердце. На самом деле грипп — это серьезно… Яна осложнение получила, а Глеб ее еще и в сауну потащил. Как чувствовал он, что нельзя разогревать сауну до предела, как он это любил. Он довел температуру всего до восьмидесяти градусов, но Яне и этого оказалось много…
— Я сама захотела… — еле слышно проговорила она.
— Ты захотела, а я не должен был соглашаться.
— Ты же не доктор.
К Глебу подошел врач, он взял его за руку и потянул за собой.
— Я тебя люблю! — сказала ему на прощание Яна.
Глеб позволил вывести себя из палаты, но в коридоре прижал врача к стенке. И чуть ли не силой вырвал у него обещание, что с Яной будет все хорошо.
— Молодой человек, вам нужно успокоиться! — отряхиваясь, недовольно прокряхтел врач, средних лет мужчина располагающей внешности. — Если хотите, можем сделать укол. Есть свободная палата, отлежитесь. А еще лучше, поезжайте домой!
Глеб кивнул. Да, так он и сделает. Только не домой он отправится, а в клуб.
Он извинился перед врачом, покинул больницу, сел в машину и уехал. А в клубе в приемной увидел Аллочку. Замороченная голова плохо соображала, и он подал знак, чтобы она организовала ему чашечку кофе. Только тогда он спохватился.
— Ты зачем здесь? — спросил Глеб.
Аллочка уже не работает у него, какой может быть кофе?
— Да вот, соскучилась…
Плащ на ней дорогой из тонкой «струящейся» кожи, короткое бежевое платье в обтяжку под ним, волосы распущены, запах дорогих духов… Глеб отвел от нее глаза. Если долго на нее смотреть, может возникнуть порочное желание, осуществить которое будет нетрудно — если судить по хорошо знакомому блеску в глазах Аллочки.