Барон-дракон
Шрифт:
С инцидента прошли сутки. Замок погрузился в гробовую тишину. Даже на девичьей половине перестали выть и орать. Андраг спешно заканчивал с делами.
Конрад получил необходимые наставления. Страшно подумать, во что превратится дом без хозяина. Но лучше пусть они тут друг дружку перережут сами, чем их раздерут Высокие Господа.
На почтовом столике в зале приемов скрипел пергамент, каждые пять минут напоминая зуммером, о своем существовании - Совет постарался.
Дальнюю связь Андраг отключил, справедливо полагая, что перебьются.
Экстренные
Совет воспользовался Высшей связью. Тонкостей процесса Андраг не знал.
До поединка оставалось три часа. Совет постановил, что барон Юр должен получить сатисфакцию на ратном поле при стечении Высоких Господ, всенепременно в полночь. И, разумеется, ни какой магии. Противники могут пользоваться только физической силой. Андраг другого и не ожидал.
Вдруг заело жуткое любопытство: как, всетаки, действует почтовый столик?
Он понимал, что порыв проистекает исключительно от психотического напряжения. Тем более понимал, начни магические изыскания в таком состоянии, выпустишь на волю пару тройку древнейших неучтенных заклинаний, от которых, вполне вероятно, все его попытки защитить свой замок, пойдут прахом.
Надо было себя чем-то занять. Барон пошел на второй этаж. Дверь в библиотеку со вчерашнего дня находилась под дополнительной защитой. Умри он через три часа, еще пятьсот лет сюда никто не войдет.
Книги стояли на своих местах. Ничего не нарушало покоя залы. Андраг прошел вдоль стеллажей. Пальцы касались корешков: кожа, пергамент, бумага, золотое теснение, тусклые полоски металла. Ему было их жаль оставлять, как компанию старых веселых и умных друзей. Впрочем, он в той компании являлся частым, но все же сторонним товарищем. Приходил и уходил, когда хотел. Мог задвинуть надоевший том на дальнюю полку и забыть. Тот не возмущался, не протестовал, как не возмущаются по настоящему близкие, те, которые любят и понимают.
Барон сел в кресло, вытянул ноги. Если он не выйдет на поединок, последует полное уничтожение. Его замок просто сотрут с лица земли вместе с хозяином.
На то существует соответствующее заклинание. Не просто формула - целое уравнение, в деталях которого так никто и не разобрался. Однако невежество не мешает нынешним хозяевам Платиновой долины той формулой пользоваться. Так что, выходя на поединок, Андраг отнюдь не добрую волю проявлял, а повиновался закону.
Его передернуло - вспомнил баронессу Юр. Высокие Господа знали, кого ему подкладывали. Такую мимо не пропустишь. Когда барон, ее муж, двинулся в сторону залы Совета, Андрага зацепил прощальный взгляд баронессы. Ах, мадам еще и сожалели? Сука!
Время утекало. Следовало оставить немного на полет к ратному полю. А вообще-то, Высокий Господин, пора вам уже и собираться. Явиться что ли к ним в саване? Не поймут, а кто поймет, таки не устыдится. К кому взывать? Кричи, не
Растрачивая последние минуты, Андраг полез наверх. Старинный том легко вышел из гнезда. В нем явно убыло веса.
"Ак…" Запись обрывалась. Андраг пролистал несколько пустых страниц, пока не нашел бледные строки - жалкие остатки закона.
"Дракон - мерило справедливости". Ни хрена себе, прежние заворачивали!
"Дракон есть любовь". Это про меня. Я - есть любовь. А остальные: кто алкоголизм, кто стяжательство, кто праздное любопытство. А в большинстве своем - примитивные жадность, голод и страх.
Он откровенно ерничал. Но странность уже захватила. Древние жили совершенно по другим законам. Те законы были ужасно прямолинейны и требовали от дракона непрерывного и постоянного напряжения. Быть благородным, справедливым, мудрым и терпимым, это вам не наряды менять в соответствии с последней модой, да лопушастые уши бриллиантами завешивать.
Так и надорваться не долго.
Андраг лихорадочно перелистал несколько страниц. Строчки бледнели на глазах. Он быстро выхватывал куски текста, что бы нестись дальше. Так и не придумал консервант. На все остальное времени хватило, на дело, как всегда - нет.
"… дракона способна изменить мир."
Что способно? Андраг глянул в начало фразы. Слово почти растаяло, но он таки смог прочесть. Снова любовь! Древние на ней помешались, не иначе.
Перед глазами послушно встали откровенные картинки. Он их прогнал.
Примитивные постулаты вдруг показались важнее и интереснее всего остального на свете. Но время-то кончалось. И не только в собственно временном выражении. Строки исчезли вовсе. Перевернув последнюю страницу, Андраг увидел, как мучительно тает, грубо выписанная чьей-то посторонней рукой фраза:
" Ты волен, изменить себе, или изменить себя".
Ее оставил не безвестный, древний каллиграф. Фраза была написана его,
Андрага чернилами. Буквы корчились под напором Силы. Они сопротивлялись, как раненные солдата, что не могут отбросить противника, но будут стоять до последнего. Однако последний воин пал, и том начал рассыпаться в руках барона на мелкие кусочки. Вскоре на столе осталась кучка, похожей на древесную трухи.
Смысл фразы остался непонятен, или проще сказать, невостребован сознанием.
Андрага сейчас занимало другое: кто ее написал? Такое могло быть под силу только отцу. Но старший барон Андраг погиб еще до его рождения. Неужели он уже тогда провидел, что сын попадет в этот жуткий переплет? Или сие - общие указания? Если тайные гонения на Старую кровь начались еще в его времена, не мудрено, что отец постарался хоть как-то предупредить сына.
В библиотеке грянул сигнал зуммера. Он будет звонить во вне и внутри каждую минуту до тех пор, пока дуэлянт не окажется на ратном поле. Андраг поднялся. С собой брать ничего не надо. Сражение предстоит в базовом облике.