Барон Дубов 2
Шрифт:
— П-п-подождите, — охнул Медведев. — А остальные? Те, кто уже в лазарете?
Сергей исподлобья взглянул на него, положив ладонь на рукоять меча.
— Я не знаю. В Карпатах нам не удалось никого спасти.
На душе у меня кошки заскребли от замечательных перспектив, которые рисовал учитель. Нет уж, так не пойдёт. Мой первый в жизни поход с собственным факультетом закончится массовой смертью? Я не позволю. К тому же, когда какой-то клоун угрожает моим друзьям… Если он питается жизненными силами людей через их страхи, значит,
— Я пойду в ущелье, — сказал я, — и найду этого Скомороха, пока не стало хуже.
— Отличная идея, Дубов, — кивнул Сергей. — Я иду с тобой.
— И я, — пробасил Медведев.
— Нет, — отрезал я. — Если монстр питается страхами, то от вас толку не будет. Княжич порой боится даже собственной тени…
— Эй!
— А кто догадался о слежке по собственному страху?
— Блин… Тут он прав, — повесил голову бородач.
— А вы, Сергей Михайлович, боитесь Саранчу.
— Что? — побледнел учитель. — Я её ненавижу, но не боюсь.
— Враньё. Вы знаете, на какие ухищрения способна Саранча, потому и боитесь. Не столько её саму, сколько того, что не сможете научить нас сражаться с ней. Или скажете, я придумываю?
Я посмотрел учителю прямо в глаза, его губы побледнели от напряжения, но в итоге он отвёл взгляд. А на мою голову вдруг начало что-то давить, словно щупальца подползли ко мне и теперь пытались нащупать брешь, куда можно проникнуть. Значит, вот как действует проклятье Скомороха. Если уж я чувствую, то скоро оно доберётся и до остальных. Времени всё меньше.
— А я эту Саранчу в жизни не видел, — продолжил. — И единственное, чего я боюсь — что однажды не смогу рыбачить. Сомневаюсь, что тварь сможет это против меня использовать.
Сергей хмыкнул:
— Предлагаешь нам довериться тебе и просто ждать?
Я фыркнул. Если бы…
— Нет. Мы с княжичем видели кое-что вечером,. Если бы мы знали, что это, но в том-то и дело, что мы не знаем, что именно… Ра-а-а! — я тряхнул головой.
Будто туман влез в голову. Мысли путались. Студент, который проходил мимо, испугался моего рыка и упал в обморок. Извини, парень, я не специально.
— В общем, он считает, что нас кто-то выслеживает. Поэтому смотрите за плато, а я в ущелье, пока мы тут все от хохота не полегли.
Я попытался пройти мимо, но Сергей Михайлович схватил меня за локоть. Его ладонь была прохладная, сухая и крепкая.
— Если ты не справишься, Дубов… я не знаю, кто ещё может погибнуть.
Кивнул ему в ответ и сказал, уходя:
— Такой вариант я даже не рассматриваю.
Если этот недуг свалил Тамару Петровну, то Онежская точно в опасности. Как и Лакросса, и все остальные. До этого момента я временами жалел, что здесь нет Агнес, теперь радовался этому.
Мда, я даже не предполагал, что простой поход в горы может таить в себе такие опасности. Думаю, и руководство академии тоже об этом не подозревало. Хорошо, что факультет Удара они
Чтобы мы проложили путь через горы? Как я думал, мы должны были идти одной из таких дорог, которой пользовались сами гномы при доставке товаров и оружия. Но этой тропой будто ходили достаточно редко. И странно, что они не предупредили академию об опасностях… Надо поделиться соображениями с Сергеем Михайловичем и задать пару неудобных вопросов гномьим королям. Когда я вернусь…
Я взял один из керосиновых фонарей, поднял над плечом и ступил в ущелье. Студенты и их слуги провожали меня встревоженными взглядами. Слышал обрывки их разговоров:
— Куда он уходит?
— Дубов бросает нас?
— Кто-нибудь знает, что происходит?
— Если бы здесь был мой отец…
— Да нет здесь твоего отца, дубина! Мы одни…
Разговоры стихли. Тёмные стены ущелья обступили меня, и я впервые почувствовал себя маленьким. Непривычное ощущение, но оно меня не остановит.
Я шёл, пока фонарь не высветил чёрный провал. Далеко забрался Коротков, чтобы справить нужду. Либо его что-то заманило. Из пещеры пахло могилой и тянуло холодом, снизу полз прозрачный туман. По спине пробежал холодок. Я закрыл глаза и попробовал прогнать ману по телу. Помогло. Вошёл внутрь.
Вскоре меня со всех сторон обступила темнота, казалось, даже фонарь стал светить хуже. Но всё равно я видел бугристые стены пещеры и круглый свод над головой. Иногда свисали сталактиты, им навстречу росли сталагмиты, мокрые, сочащиеся влагой. Я аккуратно обходил их, чтобы не задеть.
Воздух становился всё холоднее. Постепенно проход расширился, и я перестал различать стены. Снова в голове затуманилось, появилось ощущение, что кто-то пытается нащупать мозг внутри черепа. Я опять прогнал ману, и чувство исчезло. Даже свет будто ярче стал. Но ненадолго.
Вокруг сгущался туман, мне стало казаться, что я бреду через мягкую вату. Но страха не было. Напротив, меня охватила какая-то странная эйфория — я вспоминал, когда последний раз ел сладкую вату. Кажется, вовсе не ел. Когда выберусь, обязательно попробую.
Вдруг возникло видение, сотканное из молочной дымки. Я оказался на берегу озера, того же самого, на котором рыбачил утром. Только в этот раз видел себя со стороны. Огромный «я» стоял на коленях и рыдал:
— О, нет! Почему жизнь так несправедлива? Как я теперь буду ловить рыбу?
Пригляделся и понял, что вместо рук у меня ножницы. Да, удочки ими не удержишь, но хорошо, что мои руки превратились во что-нибудь похуже. В принципе, с руками-ножницами можно жить! Податься в парикмахеры, например. Или профессиональные отрезатели, ну, те, которые ещё по семь раз меряют всякое.