Барон Дубов 2
Шрифт:
— Бу! Испугались? Не бойтесь, я друг, я вас не обижу. Идите сюда, идите ко мне, сядьте рядом со мной, посмотрите мне в глаза.
Враги заорали так, что у меня кровь застыла в жилах. Некоторые начали седеть прямо на глазах, другие хватались за головы и пытались выдирать себе волосы, третьи катались по земле и пускали слюни, бессвязно мыча, а монстр продолжал говорить, подходя к каждому:
— Вы видите меня? — спрашивал он, заглядывая им в лица своей жуткой мордой с обломанными зубами. — Я тоже вас вижу. Давайте смотреть друг на друга до тех пор, пока наши глаза
Бравые солдаты удачи, которые только что собирались убивать беззащитных студентов, плакали от ужаса, как девчонки. Они побросали оружие и кинулись наутек, не разбирая дороги. Скоморох засеменил за ними своими жуткими младенческими ножками.
Я сглотнул. Возможно, было бы лучше прикончить эту тварь раз и навсегда, но… я своё слово не нарушаю. Нам удалось… скажем так, прийти к соглашению. Он отпускает ребят и возвращает им их жизненные силы, а я нахожу ему новую пищу. И, похоже, это сработало.
— Ну и мразь же ты, Дубов, — вдруг сказал знакомый голос.
Я стоял у входа в ущелье, и справа от меня показался граф Моркинский. Я сразу узнал его по презрительному взгляду. Видимо, когда я швырнул монстра в толпу, он успел увернуться.
— Спелся с такой тварью. Ты достоин только одного — мучительной смерти.
С этими словами он бросился на меня. Я призвал Инсект на предплечья, части ног и грудь. Огненные клинки с шипением врезались в дубовую плоть, но не причинили вреда. Граф атаковал сверху, я заблокировал удар и пнул его в колено. Он заорал от боли и отскочил.
— Это не я собирался вырезать первокурсников академии, чтобы смыть свой позор, — ответил я.
Моркинский с воплем взмахнул огненными мечами. Орудовал он ими достаточно быстро. Пару раз кинул в меня, прожигая плоть в нескольких местах. Клинки улетали в темноту, оставляя огненные росчерки, затем тут же появлялись у него в руках вновь. Ловко. Очень ловко.
Когда граф ударил наискосок слева, я блокировал атаку и тут же впечатал кулак в его высокомерную дыню. Он опешил и замотал головой, и я добавил ещё разок. Засранец, истекая кровью из носа, взревел, в ладонях вспыхнули два огромных трёхметровых клинка и обрушились на меня.
Я схватился за лезвия и тут же превратил ладони в морёную плоть. Но боль от ожога всё равно чуть не ослепила меня. А удар вышел такой силы, что мои ноги вдавило в камень. Я ощутил, как скала подо мной трясётся и покрывается трещинами. Пламя ревело прямо возле лица, обдавая нестерпимым жаром.
— Р-р-ра-а-а-а! — взревел я и оттолкнул мечи.
Они взлетели вверх и опрокинули самого графа. Я тут же подскочил и поставил ногу ему на горло, перекрывая дыхание. Огненные клинки исчезли, и Моркинский захрипел, пытаясь сбить мою ногу.
Рядом оказалась Лакросса. Она занесла руку над телом графа, и в воздухе над предплечьем материализовалось красивое орочье копьё. Зелёное и с замысловатым орнаментом. Девушка рубанула воздух рукой, и копьё сорвалось с места, как стрела. Я едва успел поймать его. Острие замерло в считанных миллиметрах от переносицы Моркинского. Его лоб покрылся испариной, а глаза уставились
— Нет, — сказал я и отдал оружие Лакроссе.
Граф хрипло захохотал. Я убрал ногу, и он засмеялся во весь голос. Вот только во взгляде не было радости. Он заскрёб ногтями по горлу, пытаясь остановить смех, вскочил и бросился бежать, а я удержал оркессу от преследования.
— Почему? — закричала она. — Почему ты помешал мне? Люди Моркинского разжигают войны между племенами орков, а затем им же продают оружие, чтобы убивали друг друга. Он столько зла причинил моему народу, что даже вся его кровь не утолит эту боль!
Я взял её лицо в свои руки и заглянул в её влажные глаза.
— Ты только очнулась, верно?
Она кивнула, закусив кирпичного цвета губу.
— Ещё не можешь мыслить трезво. Ему всё равно конец, Скоморох добьёт выживших. А если бы ты убила графа своим Инсектом, то рано или поздно его труп нашли с раной от орочьего копья. Как думаешь, чем бы закончилось расследование?
Она сглотнула и отвела глаза. Затем вырвалась и ушла в сторону ущелья. Над каменистым плато то и дело растекался истерический смех, далёкий и пугающий.
Обыскал трупы погибших врагов и собрал немного артефактов, зелий и даже пару аптечек. Всё это мне пригодится. Затем ступил в ущелье вслед за оркессой и нашёл там Медведева вместе с остальными учениками. Около дюжины из них выглядели так, будто только пришли в себя. Скоморох сдержал своё слово.
Вот только некоторые другие студенты были ранены наёмниками и выглядели неважно, но над ними уже хлопотала медсестра. К одной из стен привалился Сергей Михайлович. Я понял, что его задело взрывом, сейчас его тело покрывали окровавленные бинты. Вытащил одну аптечку и дал ему зелье регенерации. Нам ещё до города гномов топать и топать, а без проводника это затруднительно.
Учитель выпрямился, опираясь о стену и ножны с мечом.
— Что ты сделал, Дубов? — прохрипел он.
— Договорился со Скоморохом. Только так я смог спасти всех, кто попал под его влияние.
— Ты отмороженный, ты знаешь об этом?
— Дубовый, скорее, — улыбнулся я. — Думаю, нам надо продолжить путь, чтобы не задерживаться здесь. Кто знает, какие ещё твари могут притаиться среди гор.
— Да. Этот вопрос я обсужу отдельно с предводителями гномов, — желваки Сергея напряглись, а лицо осунулось. — Они должны были дать безопасный проход и не могли не знать о Скоморохе. Что-то здесь явно нечисто.
— Да.
— Дай всем полчаса привести себя в порядок и пойдём дальше. Пока проверь остальных, кажется, были раненые.
Я кивнул и оставил Сергея Михайловича отдыхать. Зелье действует не очень быстро, но скоро он сможет продолжить идти. А вот шрамы, пожалуй, останутся. Впрочем, ему они уже не повредят.
Тамара Петровна и княжна Онежская уже пришли в себя. Верещагин и Северов тоже. Те, кто помогал присматривать за проклятыми, сами пали его жертвами. Кроме медсестры, но тут, наверно, банально повезло. Василиса сразу бросилась мне на шею, пытаясь спрятать там душивший её плач.