Барон Дубов 4
Шрифт:
Надо спасать парня. А то они ему словесный мордобой устроят, а я на это смотреть не собирался.
— Царевич Павел провёл усиленную тренировку, которую выдержит не каждый человек, — произнёс я, смерив Владислава взглядом сверху вниз и обратно.
Его глаза прищурились в ответ, а на губах появилась загадочная ухмылка. Его старший брат, Алексей, медленно и степенно пошёл в нашу сторону.
— Как смеешь ты, дворняга, подавать голос в присутствии царевичей? — тихо и холодно говорил он. Но в его голосе к
— Дворняга? — усмехнулся я. — Так в Императорском дворце привечают почётных гостей дети государя?
— Кто ты такой?
— Барон Дубов.
— А-а-а… — протянул Алексей и расплылся в улыбке. Правда, глаза его хищно блеснули. Он с братьями остановился в двух метрах от нас. — Тот самый, кто спас нашего братца! Вы правы, Ваше благородие, мы должны благодарить вас за спасение царевича.
— От чего вы его спасли? — усмехнулся Владислав, поводя бровями. — Передушил одноглазую змею? Или запутался в одеяле?
Я промолчал. Коренастый Ярослав обошёл меня сбоку и оказался возле Павла. Он с любопытством смотрел на руки брата. Потрогал рукой бицепс, отчего царевичу явно стало неловко. Напряг свой, сравнивая размеры, и под блузкой вздулся небольшой бочонок, тут же порвавший ткань.
— А ведь и правда Пашка сильнее стал! — прогромыхал он. — В прошлый раз его руки походили на ветки, которые может переломить мой плевок. А сейчас… уже ближе к черенку лопаты.
Он явно преувеличивал. Конечно, Павел не был доходягой, только недавно появились мышцы на костях, но до размеров Ярослава им ещё далеко.
Все мы с чего-то начинали. Парень не опускал руки и честно работал. Я уважал его за это. И, кажется, царевич-культурист тоже начал.
— Так что вы хотели сказать своей дерзкой речью, господин барон? — так же холодно спросил Алексей. Правда, при этом вокруг стало теплее.
Солнце за спиной уже поднялось над верхушками деревьев и начало пригревать землю остатками осеннего тепла. Подул лёгкий ветерок, шевельнувший листья между нами. Павел поёжился. Значит, начал остывать после упражнений. Нужно снова согреться.
— Я хотел сказать, что будет несправедливо сражаться с Павлом в таком состоянии свежему бойцу.
— И что же ты предлагаешь?
— Ну… — протянул я, пожав плечом. — Если всё ещё есть желание устроить спарринг, то, думаю, логично, если противник царевича тоже будет уставшим после тренировки.
Алексей расхохотался.
— Вы — дерзкий малый, барон! Только из-за того, что вы спасли жизнь нашего брата, я не прикажу вас казнить тотчас же. Чтобы какой-то мелкий аристократ говорил, что мне делать…
— Погоди, Лёха, — к нему подошёл Ярослав и положил на плечо ладонь. Довольно большую. Меньше моей, конечно, но размером с неплохую кувалду. — Это может быть интересно. Говори конкретно, барон.
— Потренируйтесь, чтобы устать,
— Ха-ха! — осклабился Ярослав. — Потренироваться я только за! Но у меня есть идея получше… Устроим соревнование!
— Соревнование? — переспросил я.
— О нет, только не это. Не хватало мне ещё мозолей на руках, — вздохнул Владислав, закатив глаза. Ресницы у него были пышные для мужчины.
— Боишься маникюр попортить? — поддел его Ярослав.
— Ещё чего!
— А ты что скажешь, Алексей?
— Чтобы я испугался какого-то барона-полукровки? — брезгливо скривился тот. — Ни за что. Он явно силён, но вряд ли такие мышцы отличаются выносливостью.
О, царевич, вы меня недооцениваете. А нет ничего опаснее недооценки противника. Ну да я это использую.
— Тогда решено! Соревнуемся! — гаркнул Ярослав, а Павел аж вздрогнул. — Здесь и сейчас. Если проиграем, то все будем кланяться барону до самого окончания бала в эту пятницу.
— Кланяться барону? — презрительно бросил Алексей. — Я не собираюсь этого делать!
— Значит, боишься проиграть? — Глаза Ярослава хищно блеснули при взгляде на брата.
Ну и семейка у них…
— Я никогда не проигрываю… — прошипел Алексей и похрустел кулаками. — Но нужна равноценная награда.
— Согласен, — поддакнул Владислав и коснулся пальцем своего подбородка, задумавшись. — Нужно что-то такое же унизительное, как поклон царевича жалкому барону. Дайте-ка подумать… Что если заставить его целоваться со служанкой?
Я не смог сдержаться и посмотрел на него, как на идиота. Но его братья… они скривились, будто вместо яблока им незаметно подсунули лук.
— Омерзительно, — произнёс Алексей.
— Гадость! — передёрнуло Ярослава.
Что за?!
— Знаешь, теперь мне понятно, почему они тебя невзлюбили с самого детства, — шепнул я Павлу. — Ты из них, похоже, единственный нормальный мужик.
— Да нет… — ответил царевич, мотнув головой. — Просто они считают простолюдинок, даже симпатичных, существами низшего сорта. Вроде собак или коров. Ведь они могут крутить романы с любыми, самыми красивыми аристократками, и любая из них будет рада такой чести.
— А ты?
— Я? — пожал плечами Павел. — Я считаю, что для красоты не существует сословий и границ.
— Золотые слова, — кивнул я уважительно и громко сказал царевичам: — Идёт! Сие унизительное мероприятие достаточно мотивирует меня победить в соревновании. Вы же этого хотите, царевич Ярослав? Соревноваться со мной?
— Да, — кивнул он, закатывая рукава. Один был порванный. — Только кончай уже «выкать»! Мы не на балу и не на чёртовом приёме. Мы будем сражаться! Думаю, к концу все достаточно устанем и желающие смогут устроить битвы с Пашкой. И он как раз отдохнёт.