Барон Дубов
Шрифт:
— Войдите, — сказал он.
Дверной звонок снова дёрнули с той стороны. Князь поднялся и подошёл к двери, открыл её и пропустил внутрь невысокую фигуру в капюшоне, склонившись в почтительном поклоне. Ему показалось, что вместе с человеком в комнату щупальцами просачивается тьма.
— Прошу, присаживайтесь, господин Тарантиус, — князь подвинул кресло для гостя, но тот остался стоять.
— Я хочу знать, как продвигаются наши дела.
— Всё идёт, как мы задумывали. Скоро…
— Как мы задумывали? Мы задумывали, что к этому моменту от Империи уже ничего не останется.
Голос говорившего был тихим и сочился смертельным холодом.
— Но, господин Тарантиус…
— Вы действовали слишком нерешительно всё это время… — фигура в чёрном коснулась лица князя, и кожа начала будто плавиться. Князь закричал от боли. — Я беру дело в свои руки.
— Дайте мне ещё один шанс, господин Тарантиус! — прокричал князь, в глубине души надеясь, что никто из слуг его не слышал. Хотя… Если Тарантиус стоит сейчас перед ним, значит, большинство из них просто мертвы.
— Хм… Почему же я должен это сделать?
— Сегодня! Сегодня мы подберёмся к Дубову. Он будет мёртв, господин, я обещаю! Мой сын позаботится об этом.
— Твой сын? Он умрёт, если ты не справишься.
Оставив князя стонать от боли на полу собственного кабинета, человек в капюшоне вышел и растворился в темноте за дверьми.
Три часа ночи.
Двор Академии.
Дерево открыло глаза и закричало так неожиданно, что я рефлекторно стиснул руки. Что-то хрустнуло, полилась кровь, а глаза дерева лопнули.
Странное какое-то дерево. Новый вид?
Вдруг в парковом лесу пришли в движение другие деревья и кусты. Они сбросили свои личины и оказались людьми. Все были одеты в чёрные одежды и сливались с ночной темнотой. Я чувствовал от них магическое излучение, значит, упакованные ребята. Похоже, использовали артефакты для создания иллюзий. Откуда они, блин, здесь взялись?
— Действуем по плану! — крикнул один из них, самый высокий, с пучком тёмных волос на голове.
Трое выхватили мечи, которые засветились голубой маной, и бросились ко мне, остальные рассредоточились по лесу.
Наёмники? Какого они тут все забыли? За мной пришли?
Я схватил рукой ближайшее дерево, большой дуб, и попробовал управлять его энергией. Получилось! Первый враг споткнулся о вставший на его пути корень дерева и упал в яму, открытую деревом. Туловище оказалось под дубом, корни зашевелились и смяли врага. Раздался дикий крик, затем хруст костей его заглушил. Двое других обошли дерево и напали на меня с другого бока.
Я едва успел слегка подпитаться энергией дерева; её хватило лишь на то, чтобы правую руку по локоть сделать деревянной. Ей я отбил мечи. Левой схватил одного врага за руку и изо всех сил пнул в живот. Он отлетел, истекая кровью, а его рука осталась в моей.
Третий выхватил маленькую колбу, собрался в меня её бросить. Я в один прыжок оказался возле него, взял его кулак в свой и сжал. Раздался треск стекла, и наёмник заорал поневоле наблюдая за тем, как растворяется в кислоте его рука.
Ещё несколько человек устремились ко мне. Одного я сразу ударил в грудную клетку, но наткнулся на преграду из серебряного сияния. Отдача отбросила кулак. Противник мерзко ухмыльнулся.
Защитный артефакт? Дорогая штучка. Интересно, насколько его хватит?
Я ударил ещё раз, сильнее, защита вспыхнула и разлетелась на тысячу сверкающих брызг. Кулак пробил грудную клетку наёмника. Горячая кровь залила руку по плечо. Я выдернул её из мёртвого тела, забрал меч и встретил им следующего. Сталь звякнула и раскололась, но я отбил удар.
Вот что значит не уметь пользоваться заговорённым оружием.
Огрызком меча вскрыл глотку наёмника, и его одежда тут же стала мокрой от крови. Третий попытался сбежать, но я швырнул тело его дружка ему в спину. А затем под моей ногой хрустнул его череп. Меховая жилетка пропиталась кровью и липла к коже.
Впереди на полянке увидел толпу, которая кого-то окружила. Взметнулись вверх мокрые волосы с выжженной прядью, донёсся звук удара и следом за ним — женский крик. Неужели это Лакросса? Сволочи, да они совсем охренели девушку бить?! Я бросился на выручку, но путь мне преградили сразу полдюжины «деревьев».
Несколько минут назад.
Лес в парке академии.
Лакросса.
Когда Дубов начал обниматься с деревьями, Лакросса поняла, что у того окончательно поехала крыша. Видимо, словил перетрен. Или весь кислород после столь тяжёлой тренировки ушёл в мышцы, оставив маленький мозг полукровки без питания. Оркесса решила, что подглядываний с неё на сегодня хватит.
Сначала Павел Северов с ветки сверзился и увидел, как она купается голой. (А ей просто нравилось чувствовать прохладную воду всем телом). Потом она услышала чьи-то голоса и пошла посмотреть. Подумала, что извращуга Северов сам с собой тихую ведёт беседу, но вскоре увидела рядом с ним Дубова.
И как она не разглядела второго извращенца?
Потом Лакросса задержалась, чтобы понять причину спора двух дружков, да так её и не расслышала. А подойти ближе побоялась. Ещё чего доброго решат, что она тоже извращенка. Лучше она тандертак станцует на стуле с пиками точёными. А потом они начали тренировку. Конечно, Северов сдох почти сразу, и Лакросса позволила себе издевательскую ухмылку. А потом, когда Павел уполз, Дубов начал настоящую тренировку.
Лакросса затаив дыхание следила за тем, как эта гора мышц упражняется с Инсектом и не только, как твердеет его тело… и не только. Как пот градом катится по толстой коже, под которой даже в темноте были видны жилы и бугры мускулов. От такого у Лакроссы в низу живота всё онемело, и появилось приятное тянущее чувство, отчего она закусила губу.
Интересно, когда он соизволит пригласить её на первое из трёх свиданий? Она уже устала ждать!
А потом Дубов всё испортил. Пошёл с деревьями обниматься, дендрофил хренов. Ореол сексуальности мускулистого барона испарился как ни в чём не бывало.