Барон Дубов
Шрифт:
— Что, уже? — удивился Вадим Матвеевич, выдавая оружие. — Хорошо, но не больше пяти выстрелов на каждую. У меня учёт!
Оркесса отстрелялась первой. Я взял бинокль и посмотрел на чёрно-белую мишень, похожую на жука. Снова пять девяток. И как Василиса собралась побить результат Лакроссы?
Княжна взяла винтовку и встала на огневой рубеж. Вдруг она переменилась. Больше её не мотало от веса винтовки, даже наоборот, казалось, что оружие стало невесомым продолжением её тела. Василиса стояла уверенно, выгнув спину и прислонив приклад к плечу. Выстрел. Девушка даже не шелохнулась
Опа!
— Хм, — хмыкнул профессор. Его усы встопорщились, а глаза заблестели. Похоже, он нашёл нового кандидата для отправки на соревнования.
Второй выстрел. Снова десятка! Нет, ну пять раз подряд попасть в одно и то же место невозможно.
Третий выстрел. Десятка. Лакросса отобрала у меня бинокль, побледнела и закусила губу.
Может, князь Онежский дарил дочери вместо кукол пистолеты?
Четвёртое и пятое попадания пришлись в девятки. Всё равно лучше результаты оркессы! Та как раз бросила бинокль о землю и ушла, гневно топая каблуками.
— С тебя три свидания с Дубовым! — прокричала ей вслед княжна, а бедная оркесса ускорила шаг, спрятав голову между плеч. Я почти видел, как из ушей у неё идёт пар.
— Где вы так научились стрелять, княжна? — спросил учитель.
Василиса пожала плечами и невинно улыбнулась.
— В Якутии не так много развлечений. Я любила играть с оленями, но на них часто нападали волки, вот и приходилось отгонять их.
— Значит, ты ещё и охотник? — удивился я.
— Вроде того, — улыбнулась княжна, а потом, шутливо посуровев, передразнила Лакроссу. — С тебя ключ от комнаты, Дубов!
Да уж. Сколько ещё сюрпризов скрывает Василиса? Придётся сдержать слово и сделать ей дубликат ключа. И Тамаре Петровне на всякий случай. Чтобы не выламывала мне больше дверь.
А Лакроссу я ещё помариную. Вдруг захочет проиграть мне ещё пару свиданий, а там я уже подумаю, на что можно их будет обменять. Или уже сама предложит. В любом случае, мне кажется, она от меня уже не отстанет — слишком глубоко в ней засела «дубовая» заноза. Теперь либо придётся засадить ей ещё парочку, либо она сама от меня отстанет.
Вместе с княжной я отправился на выход с Арены. Это был последний урок, так что дальше я предоставлен самому себе. Но стоило пройти через толстую дверь в общий коридор, как меня перехватил Сергей Михайлович.
— Идём Дубов. Нас ждёт директор.
Глава 19
Пока мы с Сергеем шли к директору, я думал. Вообще, довольно нетипичное для меня занятие, но жизнь ставила передо мной всё новые проблемы, которые надо решать. Например, что делать с Лакроссой? Целых три свидания, спасибо княжне! Либо она опять захочет отыграться, либо предложит обменять их на что-то одно. Или решит, что меня проще убить, чтобы не отдавать долги? Только сделать это во-первых, не так-то просто, во-вторых, незаметно не получится. Ладно, как говорил известный оракул древности: «Поживём — увидим».
Ещё одна проблема не давала мне покоя. Оружие. Точнее, его полное отсутствие. Когда княжна и оркесса соревновались в стрельбе, мне аж завидно стало. Запах пороха пробуждал во мне древние инстинкты воина.
Директор уже ждал в своём кабинете. Он сидел за большим столом, и его седая макушка едва выглядывала из-за горы старых книг и фолиантов. Мы встали перед ним.
— А, Дубов, наконец-то! — раздалось откуда-то оттуда.
Степан Степанович встал во весь рост, так что теперь я видел его по грудь. Директор смотрел на меня через толстые очки.
— Пара насущных вопросов, Николай, — директор подошёл ко мне и взял мою ладонь в руки, всмотрелся в линии и мозоли. — Что ты чувствовал, когда задействовал Инсект в прошлый раз?
— Хм, — я задумался. — Да ничего особенного. Что хочу спасти княжну любой ценой, и что не могу пошевелиться.
— Понятно. Сергей, можно вас на минуточку, — директор вернулся за стол и ткнул в книгу пальцем. — Взгляните сюда. Дубов выглядел примерно так?
Сергей Михайлович подошёл и заглянул ему через плечо. Точнее, через голову.
— Да, господин директор. В точности так, только больше размером.
— Удивительно! Дубов, вы что-нибудь слышали о первичных Инсектах?
— Так, кое-что.
— Ну да, в целом, это общедоступная информация. Их всего двадцать, и двадцать родов обладали первичными Инсектами. Ваш род один из них, вот только есть загвоздка. В чистом виде первичных Инсектов до наших дней почти не дошло. По пальцам одной руки можно пересчитать дворян, которым повезло сохранить их первозданный вид. Остальные рода перемешались, что-то в них поменялось; их дары изменились вслед за ними. Эта судьба не миновала и ваш род. Но вы… вы отличаетесь. Возможно, виной тому, послужило то, что ваш отец породнился с ограми, легендарным народом, который не был подвержен влиянию вируса Саранчи, изменившего нас всех. И, судя по всему, Инсект, который передался вам, лишён всех примесей. А знаете, что это значит?
— Что моему Инсекту доступна любая из ветвей его развития.
— Откуда? Эта информация не для широких масс.
— Так. Слышал кое-где… Но мне мало известно о самих ветвях.
Директор откинулся в кресле и потёр подбородок.
— Ну что ж, ладно. Знаете, и хорошо. Меньше надо рассказывать. А о ветвях я ещё дам вам информацию, когда придёт время. В общем, господин Дубов, я знаю, для чего вам учёба в академии — князь Мечников звонил мне ещё до вашего прибытия, и вашу мотивацию я понимаю. Но поймите и вы меня. Для меня и для всей академии поработать с первичным Инсектом — это уникальная возможность. К тому же, вы сможете послужить на славу Империи и помочь в борьбе с Саранчой, если разовьёте свои способности. А враги вашего рода десять раз подумают, прежде чем нападать на вас. Но… только если вы согласны. Вы можете продолжить обучение в академии без развития своих способностей и получить то, за чем пришли сюда. Или можете стать кем-то большим. Чем-то большим. Что скажете, Дубов? Выбор за вами.