Барон и Лаура

Сван Тата

При этих словах по залу прокатилось волна приглушенных восклицаний, половина из которых была исполнена в мажорном ключе, наверное это были те, кто сделал ставку на мое четвертование, потому что вторая половина присутствующих высказала свое разочарование. Падишах сделал вид, что ничего не услышал, несомненно был в курсе национальной забавы — ставок на вид казни, и продолжил.

— Во-вторых, твой отец обыкновенный глупец.

— И в-третьих, самая красивая женщина Востока, не считая моих жен конечно, сейчас в гареме у моего визиря. Я сам подарил ее своему любимому слуге. Но для того, чтобы увидеть ее,

тебе нужно убить моего визиря. Иначе он не согласится на ваше знакомство, — попытался пошутить Падишах.

Окружающие впали в прострацию — не могли сообразить как реагировать на слова Отца Наций — то ли хихикать, высказывая восхищение юмору шефа, то ли закатывать вверх глаза, будучи потрясенными его мудростью или, наконец, злобно скалиться на меня, усмотрев в словах Падишаха угрозу неверному, то бишь мне. Большинство постаралось изобразить на лице композицию из всех трех гримас. Получилось совершенно омерзительно.

— Убить твоего визиря? — Поинтересовался я, продолжая беседу. — Это вот того бородача с саблей и выпученными глазами, стоящего справа от тебя?

— Да это он, — засмеялся Падишах.

Мне показалось, что наш разговор не очень понравился визирю. Его лицо покраснело, глаза выкатились, а рукиа лихорадочно сжала эфес сабли.

— Прошу меня великодушно простить, Падишах, но позволь еще раз уточнить у тебя, я действительно должен убить твоего визиря?

— Конечно, ты должен убить моего любимого визиря, если не передумал знакомиться с восточными женщинами. В противном случае тебя уже ждет палач. — Падишах пришел в прекрасное расположение духа и веселился от всей души.

— Хорошо, давай с этого и начнем, — согласился я. Сведя плечи и втянув живот, я просто выскользнул из веревочных петель. К недостатку слишком толстых веревок следует отнести то, что в силу своей жесткости они не слишком близко прилегают к телу, оставляя некоторый зазор. Поэтому при определенных навыках не составляет большого труда освободится от пут. А Барон Сван несомненно такими навыками обладал.

Потом сделал два быстрых шага вперед по подиуму, ударил кончиками пальцев по кадыку визиря, отчетливо выпирающего сквозь куцую бороденку. Два шага назад и я пытаюсь влезть в конструкцию из веревочных петель натягивая ее на себя через голову. Вложился в шесть секунд. Неплохой результат. К сожалению, ошалелые нукеры дергают концы веревки, затягивая петли и всячески мне мешают вернутся на исходную позицию.

Визирь упал очень неудачно, прямо у ног Падишаха, опрокинув кальян. Он продолжал дергаться в агонии а стражники из заднего ряда с саблями наголо бросились к Падишаху, окружив его от собственных советников кольцом ощетинившейся стали.

Ко мне подскочили несколько копейщиков, готовых в любой момент нанизать меня на пики. К счастью, у окружения Падишаха, за исключением визиря, не было никакого оружия, а стражи проявили завидную дисциплинированность, не предпринимая никаких радикальных действий по отношению ко мне без приказа.

Установилась жуткая тишина, нарушаемая предсмертными хрипами визиря. Эту тишину разбил голос Падишаха.

— Ты убил моего любимого визиря. — Буквально прорычал он. — Я прикажу содрать с тебя живого кожу и посыпать солью. Ты будешь умирать очень долго. К этому времени я напялил на себя конструкцию из веревочных петель

и попытался возразить.

— А мне все говорили, что ты мудрый и справедливый человек, Падишах. Наверное, врали или ошибались. Ведь если ты так поступишь, то это будет не только не справедливо но и не мудро.

Похоже, чтомоя реплика стала для Падишаха совершенно неожиданной. Он банально растерялся, не зная что сказать. Злобу сменила растерянность, а та в свою очередь уступила место любопытству. Такая быстрая смена настроения могла иметь только одну причину. Могу поклясться, что кальян Падишаху заряжают далеко не безобидным табаком. И Падишах был изрядным любителем своего кальяна. Снова едва заметное движение рукой и тело визиря уносят слуги.

— Если ты сможешь доказать правдивость своих слов, я оставлю тебе жизнь, — вынес Падишах свое решения. — В противном случае из твоей шкуры сделают чучело и отправят твоему глупому отцу в подарок.

— Нет ничего проще, — облегченно вздохнул я. — Касательно справедливости. Справедливо ли подвергать меня ужасной смерти, если не далее чем две минуты тому ты сам в присутствии сотен человек приказали мне убить твоего любимого визиря? Разве это не твои слова Падишах –

"Конечно, ты должен убить моего любимого визиря, если не передумал знакомится с восточными женщинами. В противном случае тебя уже ждет палач." Я попытался скопировать голос и интонации Падишаха. — Кто я такой, чтобы оспаривать слова великого Падишаха?

На то, чтобы обдумать мой ответ времени ушло больше нежели на убийство визиря. Наконец, в полной тишине, охватившей огромный зал, раздался вердикт Падишаха, пожалуй ты прав, это было бы несправедливо. Тишину сменил едва слышный ропот, который тут же утих после следующей фразы.

— Ты утверждал, что мое решение может оказаться не только не справедливым, но и не мудрым. Со справедливостью мы разобрались. Почему не мудрым?

— Ну, это же совершенно очевидно. Уверяю тебя, Падишах, что практически все здесь присутствующие сделали ставки у местных ростовщиков на мою смерть. При этом почти половина сделала ставку на то, что меня четвертуют, а остальные на то, что сварят. Речь идет о поистине огромных деньгах, многих тысячах туманов. Но какую бы казнь ты не выбрал — четвертование или кипящее масло, деньги все равно останутся у твоих преданных слуг, просто перетекут из одних карманов в другие. Каждый игрок получил расписку с указанием вида казни, по которой будет сделана выплата угадавшим. А вот если ты прикажите содрать с меня кожу, все эти расписки не будут ничего стоить и все ставки останутся у ростовщиков. Вместо того, чтобы поощрять своих верных слуг, ты обогатишь ничтожных торгашей. И это, конечно же, не мудро.

— Возможно ты прав, — согласился Падишах, — это было бы не мудро. Вероятно ты и заслуживаешь жизнь. На этот раз ропот в зале стал значительно громче. К Падишаху наклонился один из советников и что-то прошептал на ухо.

— Мудрый Али Бабах, хранитель моей казны, подсказал мне, что если ты останешься жив, то выигрыш все равно получат ростовщики.

— Это почему же? — Изумился я.

— Выигрыш выдается только по распискам с правильным указанием вида казни. А если ты останешься, жив все расписки станут недействительными. Может, мне стоит сварить тебя либо четвертовать.