Барон из МЧС
Шрифт:
— Что предлагаете? — спросил у присутствующих Ростоцкий. — Я этого парня сам к вам пристроил и теперь несу полную ответственность наряду с остальными.
— Поэтому и позвал, Геннадий… — вздохнул Якутов. — Завтра вступительные экзамены в Школу Спасателей. Я на сто процентов уверен, что Горюнов и его группа пройдут все испытания с лёгкостью. А дальше что? Ломать под них весь учебный процесс, отработанный столетиями? Как-то жирно получается.
Но и по лекалам обучать их невозможно. Они путают всю градацию курсов. Придумать отдельный непроходимый экзамен, чтобы исключить? Бред!
— Как понимаю, Борис ибн Валентинович для этого меня и пригласил, чтобы перекинуть ответственность? — улыбнулся полковнику генерал. — Переложить с больной головы да на здоровую.
— Ну, ты меня за нехорошего человека не держи! У нас есть армия в твоём лице и спасатели в моём. А что, если создать новый спецназ? Уже не раз пытались, но не получалось. Тут шанс есть.
— И кому он будет подчиняться?
— Мне… Но после пехотной обкатки у тебя.
— Поясни.
— На начальные курсы отправлять группу Горюнова — это портить весь устоявшийся учебный процесс. Давай, отдам её тебе? После этого уже в полном составе… если выживут, конечно… переведу на свой четвёртый курс для окончательной специализации.
— Мне? Я давно больше инспектор, чем вояка.
— Ой, не скромничай, Геннадий Григорьевич! Не тому человеку втираешь! Я не Зина, чтобы верить в подобное.
— Зину не трожь! Но в целом согласен. Только и экзамен будет не только по вашим правилам, но и по армейским. Дальше, если они пройдут его, то не говорим про наш сегодняшний разговор. Более того! Впиши во все ведомости, что группа Горюнова почти не справилась и её отослали на переподготовку ко мне… Э-э-э-э… В силу великого одолжения и изменения политики императорского дома. Во дворце все вопросы я улажу. Пусть прибудут лузерами, а не уникумами.
— Гнобить их как хочешь?
— Кровью испытать. Настоящей.
— Я бы хотел, чтобы от моего ведомства тоже был наблюдатель.
— Не вопрос, Якут. Кого поставишь?
— Можно меня?! — вытянула руку резко покрасневшая лейтенант.
— Да, дочь… — покачал головой полковник. — Дожил до того момента, когда и тебя «можно».
— Я имела в виду привлечь!
— Не возражаю! — довольно хлопнул ладонью по столу генерал Ростоцкий, прервав намечающуюся стычку между отцом и дочерью. — Галина — опытный офицер. Для спасателей после ранения ещё не до конца восстановилась, а нам в самую пору придётся.
— Я бы дополнительно включила в команду прапорщика Станова, — вставила своё слово сирьенна. — Он лучше всего изучил психотип своих подопечных и худо-бедно может их контролировать.
— На том и порешим, — хмуро кивнул полковник Якутов. — Может, по паре капель коньяка, дамы и господа? Нервишки поправить. Авантюра серьёзная… Не удивлюсь, если будет стоить погон в случае неудачи.
— Мне простой газировки, — тут же попросила Шуал Таур. — Сирьенн от неё «развозит» замечательно.
Вот и всё. Адские месяцы подготовки
В чём оно заключается, никто не знает, так как год от года оно разное. Нужно всего лишь продержаться на нём. Не победить, а тупо выжить. По заверениям опытных людей, выживают не все. Даже бумажку специальную мы подписали о том, что готовы к подобному исходу дел.
Кто не подписал, те с облегчением покинули Школу Спасателей, навеки прокляв её, не желая вспоминать даже во сне. Из шестидесяти человек всего тридцать четыре мазохиста готовы продолжить мучения дальше… Если повезёт. Приятно, что моя группа «горемык» остаётся полностью. За эти недели мы сблизились так, что уже не просто претенденты, а одна большая семья.
Завтра с утра всё начнётся, как объявил непривычно адекватный прапорщик Станов. Даже пожелал удачи, забыв добавить про свою «доброту». Как-то тревожно на душе. Лежу под одеялом после отбоя и думаю хрен знает о чём. Вспоминаю прошлую жизнь, боевые выходы, горную бригаду, службу в МЧС. Потом всё забивает «мясорубка» Школы Спасателей. А оно мне надо? Сколько можно жить на адреналине?
Почти заснул с этими мыслями, как почувствовал рядом с собой горячее женское тело. Почему женское? Это ощущение ни с чем не перепутаешь.
— Тихо, — прошептала Света Радостина, так прижимаясь ко мне, что сон тут же как рукой сняло. — Я просто рядышком… Одной страшно.
— Учти, — шепчу ей в ответ. — «Просто рядышком» я долго не выдержу. Ты совсем без одежды?
— Почти. Но могу…
Её откровение порвало ещё одно тело, оказавшееся с другой стороны кровати. О-о-о! Оно тоже женское! В темноте не вижу, только догадываюсь, кто ещё мог покуситься на безмятежный сон Данилы Горюнова.
— Я просто полежу рядом, — тихонечко говорит Воскресенская, нежно целуя в щёку.
— Зойка! — уже не шепчет, а шипит Светлана. — Ты чего сюда припёрлась? Я первая!
— Вот первая и сваливай. Дай нервы успокоить.
— А у меня что? Не нервы?
— Как подруга прошу. Отстань от Данилы.
— Девочки, а я вам не мешаю отношения выяснять? — в какой-то момент встрял я в их перепалку, чувствуя себя, мягко говоря, охреневшим.
— Нет, — хором ответили они.
— И перестань возбуждаться. Мы не одни, — положив свою ладонь под одеялом чуть ниже моего живота, добавила Света.
— Это он на меня, — возразила ей Зоя, чья рука оказалась в том же самом месте.
— Отставить! — прохрипел я в ответ, понимая, что ещё немного и не сдержусь. — Выбрали время. Сейчас всех перебудим.
— Уже разбудили, — раздался недовольный голос Алана с соседней койки. — Учтите! Начнёте трахаться, свет включу, и мы вас советами замучаем! Я же потом лично доложу инструктору про неуставные сексуальные отношения. А за них, как знаете, наказание прилетит серьёзное!