Баронесса де Крейс
Шрифт:
Подозвала мальчишку, сына одного из конюхов и попросила его подготовить для жреца норовистую лошадь, пусть усмиряет не только свою плоть, но и лошадь.
— Госпожа, так Ветер слишком своенравен. Может и сбросить седока.
— Брат Эгорн лихой наездник, — не моргнув и глазом солгала я, воспользовавшись тем, что жрец решил помолиться в часовне и не слышал моего ответа.
Мальчишка кивнул и побежал выполнять приказание.
А я оставшись одна запрокинула голову, разглядывая замок. Он казался неповоротливым исполином, хранящим память о многих поколениях семьи де Крейс. И однажды,
— Зачем вы тащите с собой еще и жреца? — рявкнули рядом со мной. И мне не надо было даже оборачиваться, чтобы узнать голос говорившего.
Пожар полыхнул по щекам, когда я вспомнила как накануне его язык нарушая все существующие нормы морали и правил скользнул по моей шее, слизывая мой аромат, оставляя взамен уже свой запах. Я ведь бросилась накануне в свою комнату, чтобы смочить платок и до красноты оттереть шею от чужого прикосновения. А вместо этого уставилась в зеркало, не веря что на шее не осталось даже следа от его выходки. Хотя мне казалось, он заклеймил меня, оставляя на память свою метку.
И сегодня вместо того чтобы возмутиться его тоном, я остановила взгляд на его губах. И только услышав смешок подняла взгляд, наткнувшись на темно-синие глаза, кажущиеся намного темнее чем всегда.
Глава 31
— Я никого не тащу с собой, — отрезала я, взяв себя в руки и стараясь не обращать внимание на его насмешку. — Не знаю какой властью и силой обладают жрецы у вас, но вот у нас к ним прислушиваются и не осмеливаются отказывать просьбам жрецов, и тем более настоятелям обителей. Так что я скорее вынуждена была согласиться терпеть… — плохое слово подобрала, но смысла его менять не видела, — его общество.
— Он собирается сопровождать тебя до конца пути?
— Мы не переходили на ты, — напомнила я.
— Так в чем проблема, мы же почти уже родственники… сестра.
Вспомнила его язык на своей шее. И едва ни выпалила в ответ — всех ли своих сестер он облизывает или нет? Благо, вопрос вслух я не задала. Тем более что и сестер у него не было.
Взгляд вновь метнулся к его губам, но я отвела глаза раньше, нежели он заметил это.
— Но пока мы не родственники, — отрезала я.
— Уверены, что не родственники? — ухмыльнулся он. — Ведь это развяжет мне руки...
И не только видно руки, но и язык, причем во всех смыслах.
— Вы же сами вчера сказали, что не прикасаетесь к тем женщинам, которые этого не желают, — напомнила я, желая уличить его во лжи.
Но вот моя фраза вызвала только улыбку на его губах, а не недовольство.
— Я готов и сегодня подтвердить свои слова. Я не прикасаюсь к тем женщинам, которые этого не желают, а не к тем, которые лгут на этот счет и себе, и другим.
Вспыхнула.
— Наверное это говорят себе и те мужчины, что волокут женщину в комнату против ее воли. И которые принимают крики и мольбу о пощаде за ответ да!
С вызовом посмотрела на Ронана.
Я вообще, кажется, никому не верила.
— И часто вы были свидетельницей подобных сцен? — уже без улыбки спросил он.
— Вы же так хорошо знаете обычаи нашей страны. Как там сказал когда-то ваш брат, прибывая в другую страну надо изучать ее законы и традиции, чтобы не выглядеть дураком и не совершить преступления, — перефразировала я некогда услышанные слова.
— А вы назвали моего брата мудрым.
— Арак назвал его достойнейшим из людей, — вспомнила я характеристику что дал Даяру блондин. Правда теперь я знала и его имя — Арак. Хотя про себя я до сих пор называла его по привычке блондином.
— Хотите обсудить достоинства моего брата?
— Мне предстоит стать его женой. Я же должна знать что ему нравится, а что нет, чтобы угодить ему.
— Угодить? — переспросил удивленно Ронан и усмехнулся, а затем вполне искренне рассмеялся. — Наши женщины не пытаются угодить мужчинам. И признаться, я с трудом могу представить, как вы пытаетесь угодить хоть кому-нибудь. Скорее я могу представить, как вы отдаете приказы и ждете, чтобы все немедленно бросились исполнять их.
— Я почти и забыла о тех сомнительных достоинствах, в которых вы меня заподозрили, — хмуро бросила я.
Ронан молчал довольно долго, и я было решила, что разговор окончен, но оказалось нет:
— Я принял ваши объяснения зачем вы тащите с собой жреца с нами. Но как же ваше решение оставить свояченицу в замке? Почему теперь и она собралась в дорогу? И эта беременная девочка. Ее-то точно можно было отправить в какое-нибудь отдаленное селение, коли вы не хотите или опасаетесь оставить ее в замке.
Нахмурилась. А затем уже совсем не заинтересованным, а скорее злым взглядом посмотрела на Ронана. Я не просила его совета. Но мне их сегодня давали все кому не лень.
— Что касается жреца, то я надеюсь что слухи о северянах как о хороших наездниках не преувеличение. Так как брат Эгорн должен сам отказаться от идеи сопровождать нас до конца пути. И вы должны будете помочь ему принять решение оставить нас в дороге.
— Я могу хоть сейчас убедить его вернуться в обитель, — в своей привычной манере заметил Ронан.
— Нет, — поспешно возразила я. — Он отправится с нами, и вы не силой и угрозами заставите его сойти с пути, а тяготами и лишениями заставите его задуматься, а выдержит ли он столь тяжелый путь.
— Вы еще и интриганка?
— Я баронесса! И мое дело заботиться о благополучии своих земель.
— Только земель? А как же люди? Их благополучием вы не озабочены?
Прищурила глаза, гадая, что успел узнать Ронан обо мне, предыдущем бароне де Крейсе и моем брате. Поделилась ли какая-нибудь из служанок, с которой он делил постель, и которая с улыбкой на лице днем порхала по замку, слухами о моем рождении? Впрочем, любая из служанок могла поделиться если не слухами, то той истиной, что барон из трех детей был привязан только к двум, а меня вообще отослал прочь из замка.