Баронесса. Эхо забытой цивилизации
Шрифт:
Никто не станет упрекать женщину, которая жертвует значительные, по местным меркам, деньги храму и хочет учиться передавать слово Первородной. А я знала, что это мой единственный шанс научиться читать и писать.
Все эти недели я изучала азбуку самостоятельно, пытаясь прочитать отдельные слова в книге, но без учителя мой прогресс был мучительно медленным. И сейчас, когда мои вспотевшие ладони сжимали плотную ткань юбки, я едва сдерживала улыбку — мне удалось проникнуть на уроки. В единственную школу, которая была доступна обычным людям — аристократы, как правило, нанимали частных наставников.
У
Я верила, что впереди у меня долгие месяцы, во время которых я смогу постепенно улучшать Синюю Трясину и получать образование, но совсем забыла, что моя жизнь принадлежит мне не полностью.
— Вы можете продать нам больше соли на следующей неделе? Мы будем поставлять некоторые продукты на свадьбу виконта Гримсби, и говорят, что там будет сам король! И не вздумайте продавать соль Марийке! — услышала я женщину, которая покупала у нас соль уже в третий раз.
Яра не могла ответить на этот вопрос — она мало знала о производстве, о том, насколько тяжело или легко нам будет его увеличить.
— Я должна спросить... о, миледи уже здесь! — воскликнула Яра, увидев меня. Её лицо расслабилось, и она позволила мне ответить.
— Да, мы можем увеличить производство. Сколько мешков вы хотите приобрести?
За эти недели многие, кому мы продавали товар, догадались, что я аристократка и, более того, жена барона, хозяина их земель. Это стало понятно главным образом по тому, как ко мне обращался Ронан. Однако, к моему удивлению, торговаться они меньше не стали, но их отношение стало куда более уважительным.
Пока женщина объясняла, сколько мешков ей нужно, мои мысли были заняты другим. Свадьба виконта наверняка станет важным событием, на котором будут присутствовать дамы дома д’Арлейн — Всё-таки виконт — один из наших соседей. И, скорее всего... герцог Дрейгорн тоже будет там. А вот в то, что там появится Его Величество, я не верила — короли приезжают только на свадьбы герцогов или родственников.
— Барон д’Арлейн тоже возвращается, так что убедитесь, что ваши люди доставят нам соль за два-три дня, — женщина бросила на меня взгляд, полный любопытства. Я замерла, почувствовав, что от волнения едва могу дышать. — Вы и сами, наверное, будете там? Миледи Фирруза и миледи Ариадна ещё месяц назад заезжали в Арлайн за новыми тканями. Слышала, они пытались вызвать портниху из герцогства, но та оказалась слишком занята. В итоге пришлось идти к нашей Орлее. Если будете на празднике, помните, что солонина будет от нас, и, возможно, даже сыр!
Кайрос… возвращается? За эти недели мне стало казаться, что он никогда не приедет, что он почти не существует. Я начала верить, что наконец-то могу жить так, как хочу, и радовалась своим маленьким победам.
Но правда в том, что он в любой момент мог вернуться, снова поселиться в поместье и привезти меня обратно, пока я не рожу наследника.
— Я ещё не решила, — ответила я с показной уверенностью, словно у меня было приглашение. Нельзя показывать свои эмоции. — Идём, Яра, ты получила оплату? — Подруга кивнула, и мы начали удаляться, а я про себя просчитывала возможные варианты.
Я отчаянно не хотела встречаться с Кайросом. Я не знала, почему он не приезжал
— Тали... ты сможешь спрятаться, когда он приедет? А что, если он вернёт тебя обратно в поместье? — Яра не сказала то, что думала. Что она не останется в Синей Трясине без меня и вернётся со мной туда, где ее чуть не искалечили.
Прятаться... Единственное место, где я могла по настоящему укрыться, — это проклятые земли, к востоку от Синей Трясины. Я не раз смотрела на горизонт, особенно по вечерам, когда мины светились синим светом, и думала о том, что могла бы там найти.
Я знала, что где-то там, далеко, находится другое убежище, с медицинской капсулой, которая могла бы вылечить мою аллергию. И, возможно... могла разблокировать мою магию, которая дарует мне более долгую жизнь и крепкое здоровье.
Со мной было что-то не так. Я не набирала вес, как ни старалась, моя магия спала, у меня была аллергия, которую я никогда прежде не встречала. Словно что-то задерживало моё развитие. В голове всплывали малознакомые мысли о гормональном сбое, генетической несовместимости, но эти знания были слишком сложными для меня, и я не чувствовала уверенности в своих выводах.
Если бы я знала наверняка, что капсула разблокирует мою магию, я бы уже отправилась на проклятые земли. Маги слишком ценны, и король часто закрывал глаза на их поступки.
Но я не была уверена. Знания из базы данных не касались магии, ни разу, словно её и вовсе не существовало. И, возможно, капсула не могла этого исправить. Тогда, если меня заметят на проклятых землях, мне не избежать ссылки в обитель на Скорбном Хребте, как это случилось с бастардом Верой Стэллан.
Нет.
Рисковать нельзя.
На кону не только моя жизнь, но и жизнь Яры, и судьба Синей Трясины, которая уже так преобразилась…
***
Я не без удовольствия рассматривала первую постройку в Синей Трясине.
За первый месяц мы смогли заработать на соли сорок пять золотых, но уже во время второй недели продаж я начала вкладывать деньги в строительство.
«Для создания устойчивой общины следует обеспечить стабильную экономику через развитие сельского хозяйства, ремесел и торговли, укрепить дома и инфраструктуру для защиты от внешних угроз, а также наладить безопасные дороги и пути к крупным городам, что обеспечит доступ к рынкам и необходимым ресурсам.»
У меня был план.
Он мог показаться неосуществимым, но я была уверена, что справлюсь, если будет достаточно денег и времени.
Синяя Трясина находилась между Арлайном и Калдеррой, она была известна своими постоянно затопленными дорогами, что делало их непроходимыми для повозок и телег. Земля здесь мягкая и нестабильная, часто проваливающаяся под ногами, а многочисленные ручьи и болота лишь усугубляли ситуацию. Густой лес, со сплетенными ветвями и толстыми стволами деревьев, создавал плотный полог, почти не пропускающий солнечный свет. Путники вынуждены объезжать эту территорию и скалы на западе, по широкой дуге, что увеличивало путь до двух, а иногда и до трёх дней.