Барракуды
Шрифт:
Пока я размышлял, показался зоомагазин и светившийся как лампочка от счастья Лобански. Утеплился он конкретно – свитер под горло, спортивная шапочка, сверху дутая куртка, какие-то гаражные штаны и резиновые сапоги. Кифер быстро сел в машину, как будто боялся, что я прямо сейчас передумаю, дам по газам и уеду.
– Ты на рыбалку что ли, Лобански – провокатор?
– Майки, ты сказал утеплиться, – обиженно протянул Кифер, – что не так? Там, скорее всего, еще и сыро!
– И зачем надо было Софи просить? Ты бы хоть предупредил меня. Ты мою квартиру видел? Там же пьяный бегемот прошелся! А непередаваемый "аромат" холостяцкой квартиры? Тебе что, Софи не жаль?
– Так получилось,
– Сработало, сработало. Ладно, едем. За час доберемся.
И мы двинулись в путь. Лобански, как ребенок, старался говорить на отвлеченные темы, был нарочито весел. Сквозь это поведение видно было ужасно нервное его состояние. Я, конечно, понимаю, что он взбудоражен моим решением и осознанием, что мечты сбываются. Но было что-то еще. Я не мог уловить это нечто. Да такие чудаки, как Кифер, вообще странные. Так что, показалось…
За разговором время пролетело быстро. Я свернул с асфальтовой дороги на галечную. Перед нами открывался потрясающий пейзаж – пушистые деревья стояли густыми зарослями, покрывая собой холмы разной высоты. Десять минут мы тряслись по ужасной дороге, укрытые огромными деревьями. Наконец дорога зашла в тупик. Я затормозил, и мы вышли из машины. Сумерки еще не рассеялись, стояла тишина, слышно было лишь щебетание птиц и каких-то насекомых. Воздух здесь был совершенно другой, нежели в Зоммервилле. Здесь же кислород был пряный, ароматный. Пахло травой и водой. Мы взяли фонари и двинулись по наитию в лес, чтобы посмотреть на озеро.
Троп в этом месте не было, по крайней мере, там, где шли мы. Около получаса нам пришлось пробираться сквозь густой лес, ломая руками ветки. Потом забрались на менее лесистый холм, изрядно, скажу я вам, попотев. Лобански взмок не на шутку. Поднявшись, мы смотрели друг на друга и пытались отдышаться. Стало светло, и фонари отправились в карман. Отдышавшись, мы повернулись и увидели озеро. Оно было овальной формы длиной метров триста, вода волновалась от ветра. Спуск с холма, на котором мы стояли, обрывом спускался прямо в воду, поэтому после недолгого совещания нами было принято решение пройти вдоль холма в правую сторону метров сто. Там заканчивался холм и плавно переходил в равнинное место.
Наконец дошли. Деревья росли у самой воды. Лобански нашел большой камень и сел. "Вот единоличник, а мне камешек не нашел". Мысленно чертыхаясь, я прошел к воде, опустился на колени и дотронулся до нее рукой. Вода была ледяной, но я не удержался и попил с ладони, почувствовав облегчение. Кифер проделал то же самое, вдоволь насидевшись на своем камешке.
Отдохнув, мы осмотрелись. Место было и впрямь очень хорошим. Не зря мой отец проводил здесь столько времени. В такой обстановке легко дышалось и так же легко думалось. Некоторую гармонию нарушала торчавшая посередине озера огромная коряга, которая образовала над водой что-то вроде арки. Рыбаков здесь в эту минуту не было. А может быть, только отец и ездил сюда? Ведь если не знать об озере из каких-то источников, его и не найти так просто – оно со всех сторон закрыто деревьями и холмами.
– Ну что, Майки, как тебе здесь? – не выдержал Кифер.
– Славненько, очень славненько, Лобански!
– И все? – лицо у Кифера вытянулось и стало по форме озера, всегда присущая ему улыбка ненадолго сползла с его лица.
– Ну… очень хорошо здесь. Я понимаю теперь, почему отец пропадал здесь. Это была не рыбалка. Это была отдушина для его мечтающего сердца, – мне и самому стало здесь хорошо, но я не стал распускать нюни при Лобански, перебьется. Этот эксклюзив не для его глаз.
– Братишка, а ты мне не верил,
– Подожди, Лобански, слезь с меня! Я же не сказал еще, что покупаю участок! – я не удержался и расхохотался, когда увидел, что стало с лицом Кифера, когда он отпрянул от меня.
– Чего тут думать, Майки!?
– А вот чего тут думать: не пойму, в чем подвох? Почему он стоит копейки? Это ведь черти что. Да его купили бы за любые деньги акулы бизнеса. Не понимаю. Я не смогу приложиться к этому делу, пока все не выясню. А вдруг тут ядерные отходы? Или ядовитые жуки? Или озеро засохнет завтра?
– Нет, завтра оно не засохнет и послезавтра тоже…, – в задумчивости пролепетал Кифер.
– Что ты там бормочешь?
Но я не успел получить ответ на свой вопрос, так как до меня донесся странный звук из глубины леса, похожий на хруст веток и что-то еще.
– Лобански, ты слышал? – я инстинктивно пригнулся и стал вглядываться в чащу леса.
– Что слышал? Ничего я не слышал, – невозмутимо произнес друг.
– Ну как не слышал? Хруст веток, шелест еще какой-то. Жуть!
– Да это птица, наверное! – нарочито равнодушно сказал Кифер, – ладно, что? Поехали, или еще отдохнем? Мы все посмотрели.
– Надо сходить посмотреть.
– Давай, я сам, Майки. Говорю, тебе – птица.
– Я не понял, чья это собственность в будущем? Пойдем вместе и точка. Вдруг там зверь какой? Я же говорил, что-то здесь нечисто.
Лобански махнул на меня рукой и решительно зашагал в зелень деревьев, я догнал его и всучил подобранную по пути палку, да не одну. Кифер поржал от души, как лошадь, но палку взял, и мы пошли дальше, стараясь тихо ступать и не хрустеть растительностью. Услышанный мною звук не повторялся.
И вдруг мы увидели человека, сидящего к нам спиной на поваленном дереве. Он производил какое-то действие руками (нам не было пока видно, что он делает). На человеке была потертая коричневая одежда и ковбойская шляпа. Меня охватил такой ужас, что хотелось кричать, и я зажал себе рот рукой. Кифер, похоже, испытывал меньше страха. Он больше выглядел растерянным, нежели испуганным. У этих рыжих все не как у людей. Мы переглянулись в нерешительности, что делать дальше – уходить как пришли или двинуться к человеку и разобраться что к чему. Вдруг этот тип тут не один, и нас прикончат прямо здесь? Кифер сделал движение по первому варианту, собираясь возвращаться, но я схватил его за рукав и гневно посмотрел ему в лицо. Тот все понял и вернулся в исходное положение. Я все еще продолжал смотреть на него, как вдруг глаза его расширились и он пошатнулся. Я повернулся по направлению к человеку, сидящему на бревне и… оцепенел! Прямо перед нами стоял некто, вышедший из фильма ужасов. Этот некто был с меня ростом (довольно высокий). Коричневая его одежда мало того была потертой, она была разорвана во многих местах, при чем давно. Кое-где виднелись следы запекшейся крови. Но это все не шло ни в какое сравнение с его лицом. Одна его половина была похожа на беспорядочно налепленные кусочки глины. Похоже на очень серьезный ожог. Веко свисало на глаз, и он не открывался вовсе. Пол лица человека было похоже на пощечину скульптора, недовольного своей работой. Следы ожогов уходили дальше на шею, под одежду. Вторая половина лица была нормальной. По ней стало ясно, что человеку далеко за семьдесят. В одной его руке был охотничий нож, в другой – хорошо заточенная палка. В голове промелькнула мысль, что именно это он и делал, когда мы его нашли – затачивал эту палку. Наши с Кифером орудия на этом фоне выглядели детскими игрушками.