Бару Корморан, предательница
Шрифт:
Княгиня Вультъяг сочувственно покачала головой. Волосы ее были распущены и падали на плечи, облитые кольчугой.
— Тебе, Бару Рыбачке, дано разрешение держаться с ними по–братски, и не тебе решать, когда или почему данное разрешение заберут обратно… — Губы ее дрогнули в горькой усмешке. — Это я тоже усвоила из ухаживаний Отсфира.
— Поэтому ты… — Бару не смогла заставить себя говорить прямо. — Поэтому ты перешла на ныряльщиц и актрис? Вместо мужа…
Тайн Ху разразилась громким, довольным смехом.
— Думаешь, перешла?
Бару
Они молча прошли вдоль лагеря. Вскоре лес поредел, и пятна солнечного света стали пробиваться сквозь ветви сосен, превращая землю в пятнистую оленью шкуру. Невдалеке шумели талые ручьи.
Они подставили лица теплым лучам солнца.
— Я чувствую эту силу, — вымолвила Тайн Ху.
— Чью? Икари Химу?
Бару никогда не считала Тайн Ху особо верующей, но и неверующей княгиня явно не была.
— Я говорю о силе перемен, — ответила Вультъяг, — как их ни зови. — Она покосилась на Бару. — Ты твердила, что путь вперед — только один и Маскарад невозможно победить. Можно лишь подчинить себе изнутри.
Бару отвела взгляд, как будто признавала поражение.
— Но, глядя на тебя, я изменила свое мнение.
Слова Тайн Ху обжигали Бару, как ледяная вода, но она продолжала слушать княгиню.
Тайн Ху говорила правду.
— Каковы наши дальнейшие планы, моя повелительница?
В голосе Тайн Ху не было ни намека на насмешку.
Они показали себя Внутренним Землям — продемонстрировали свою мощь и храбрость. Настало время заполучить их — и кавалерию, и богатство. Они могут привлечь их на свою сторону. Разорвать порочный круг «Сомнения предателя» и собрать всех колеблющихся воедино.
— Наяуру и Игуаке. Пора сделать их своими.
Когда они двинулись на юг, Тайн Ху решила испытать свою удаль прогулкой по дороге, вившейся по краям горных обрывов Кидзуне. Здесь их и застигла война.
— Тут совсем не высоко, — заявила Бару и беспечно рассмеялась.
Далеко внизу, подобно волнам, колыхались под ветром вершины деревьев. Лагерь «шакалов» казался россыпью крошечных мазков из дыма и скатов шатров. На севере вздымались к небу Зимние Гребни — склоны чернее воронова крыла, а вершины — столь же белоснежны и недосягаемы, как пронзаемые ими облака.
— Идем, — продолжала Бару. — Но держи равновесие.
Тайн Ху крепко ухватилась за цепь, которая огораживала путь, и ухмыльнулась.
— Я не горная коза.
Бару посмотрела на узенькие мостки, подвешенные на цепях к скале, и принялась изучать земли Игуаке, раскинувшиеся внизу.
Ей очень нравилось в этих краях. Совсем как темные скалы и склоны вулкана на Тараноке — просторы детства, прожитого без страха. Она призывно махнула рукой.
— Ладно, идем, княгиня. Мы почти на вершине. Давай!
Мостки загремели и заскрипели под внезапным порывом ветра. Тайн
— Княгиня! — донеслось сзади.
Тайн Ху оглянулась, немедленно напружинившись, точно донесенное ветром слово оказалось страшнее высоты. Их догоняли — среди камней мелькали соломенные волосы и медвежья шуба Аке Сентиамут.
Аке карабкалась вверх, подтягиваясь на цепи.
— Да, — пробормотала Бару, — новость и вправду неотложная.
Аке поднялась к ним. Вместе они направились к укромному уступу в склоне Кидзуне, чтобы держать совет.
Теперь Тайн Ху двигалась быстро. Наверное, она считала, что в глазах своих вассалов должна выглядеть бесстрашной, но все же держалась поближе к Бару и ступала за ней след в след.
С трудом переводя дух, они устроились за ровной скальной стеной. Аке предложила Тайн Ху свою шубу, но княгиня любезно отказалась. Бару, продрогшая от принесенных ветром воспоминаний о зиме, села возле Аке, прижалась к ней и свернулась клубком иод медвежьим мехом.
Тайн Ху оперлась ладонями о камень.
— Говори.
— Междоусобная война.
Наступила тишина — лишь ветер посвистывал среди камней.
— Еще одна? — спросила Бару. — Кроме нашей?
Аке развернула карту с грузиками по углам. Перед ними, воплощенные в чернилах и овечьей коже, раскрылись Внутренние Земли — второй этаж аллегорического дома Бару, обитель ремесел и стад. Бару мысленно раскрасила ее на свой лад. На западе лежали земли Наяуру, Строительницы Плотин с Отром и Сахауле на ее стороне, богатые чистой водой, мерцающей в огромных водохранилищах. Восток принадлежал Игуаке. Топот ее необозримых стад громом раскатывался над пастбищами, а позади, как сжатый кулак за спиной, стояли солдаты Пиньягаты.
— Наша разведка обнаружила следы на земле, — произнесла Аке, прочерчивая пальцем линию от Найу–на–Восходе, столицы Наяуру, до Загона Игуаке.
— Чьи? — медленно выдохнула Тайн Ху.
— Солдат Наяуру. Следуют на восток большими силами.
Бару отыскала их собственную позицию — к северу от вольного города Хараерод, в самом сердце владений Игуаке. Хараерод … Перекресток, где царят песни и веселье. Тот самый, где три года назад она столкнулась с князем Пиньягатой и его диковинным дозором.
— Наяуру идет на нас?
— Не на нас. На Игуаке, — пояснила Тайн Ху, расправляя карту растопыренными пальцами и злобно разглядывая ее. — Наяуру всегда мечтала о троне — но почему так рано? Наследники не готовы. У нее нет детей из рода Игуаке, чтобы посадить на княженье узурпатора. Почему именно сейчас? Отчего было не дать нам шанс…
У Бару скрутило живот. Ведь она уверяла их, что Наяуру не станет ничего предпринимать. Обещала это, нахально взирая на Лизаксу. Больше ей не поверят ни в чем. Как же быть, как обернуть все в свою пользу?..