Барышня-крестьянка. Из Москвы в деревню
Шрифт:
До поля добежать не смогла, легкие сжались в судороге, воздуха не хватало. Солнце пекло макушку, голова кружилась, я еле доковыляла до кромки кукурузного поля и упала прямо туда, прячась за стеблями. Меня окутал приятный запах, что-то среднее между свежесваренной кукурузой, скошенной травой, нарезанным огурцом и зелёным луком.
Желудок забастовал, громко заурчав. Недолго думая, сорвала початок, сняла с него всё лишнее и вгрызлась в сладкую сочную кукурузу, не обращая внимания ни на что вокруг.
– Поймал вредителя! – гортанно сказал мужской голос. – Воровать не хорошо.
Глава 3
– Я совсем немного съела… – стала оправдываться сразу, вытирая тыльной стороной руки губы. – И вообще! У вас всё открыто, нигде не указано, что это частная территория! Значит бесплатно!
Смотрела вниз, побоялась поднять глаза, но всё же встала с насиженного прохладного места.
– Это поле! – угрожающе сказал он. – Здесь нет заборов с колючей проволокой. Вижу, что тебе даже не стыдно.
– Всего лишь пять початков съела, не всё поле же! – ответила я.
– Тогда тебе нужно срочно искать туалет, – зло посмеялся он. – Возможно было вкусно, но через часик ты пожалеешь, что пришла на это поле.
– Хватит мне угрожать! – прикрикнула я, поднимая взгляд.
Он стоял, словно воплощение силы природы, огромный и опасно привлекательный. Шатен, с крепкими руками, которые казались способны одним движением сломать. Его синяя футболка, с подкатанными рукавами, подчеркивала мускулистость.
Но было в нем что-то такое, что раздражало меня до глубины души. Может быть, это была его уверенность в себе? Он злобно улыбался, зная, что владеет ситуацией. И хотя я старалась убедить себя, что он вообще меня не цепляет внешне, всё же мне нравилось это чувство – игра, которая только началась между нами.
– Говоришь пять початков съела… – он внимательно рассмотрел всё, наверняка проверял не вру ли я. – Пять часов отработаешь на ферме.
Мужчина не настаивал. Нет. Он просто сказал это, будто изрёк факт.
– С х*я ли? – ответила я. – Отвянь от меня, деревенщина. Я оплачу эти несколько несчастных початков.
Он злобно вздохнул, окидывая меня взглядом, будто изучая как меня быстрее прикончить.
– Ну и как ты мне оплатишь? – он посмотрел на мои ноги и добавил. – Натурпродуктом за натурпродукт?
Я вспылила, не дождавшись пока он договорит.
– Чтобы я? С тобой? Да никогда! Ты кто вообще такой?!
Плюнула и пошла обратно. Он что-то крикнул в мою сторону, только я уже ничего не слышала.
– Е*анное место! Одни имбицилы вокруг! Чтоб это деревня провалилась! – говорила я вслух.
Услышала, как недалеко от меня кто-то ходит, шоркая.
– И что же тебе это место сделало за пару часов?
Баб
– У вас мужики грубианы! Один только что предлагал переспать за кукурузу! Отврат!
– Это ж кто такой? Отродясь подобного не слышала, – удивилась она.
Махнула рукой, продолжая двигаться к дому.
– Огромный такой. С щетиной. Шатен, волосы слегка вьются. И он ну очень мускулистый! На кукурузном поле встретила.
– А что ж ты там делала? – спросила она, поправляя синий платок с узорами.
– Ну-у, ознакомилась с растущей культурой…
– Поди сожрала много? – сказала бабуля, усмехнувшись. – Такое Илюша очень не любит. Тщательно следит за всем.
– Так вы его знаете… – разочарованно ответила ей, резко остановившись.
Песок неприятно хрустел, забившись между пальцами. Мои ноги были полностью в земле, до щиколоток.
– Отож! Как не знать! Вырос перед моими глазами. Скоро отпразднует тридцати трех летие.
– Ему тридцать три? По поведению не больше пятнадцати! Извращенец, только об одном думает, – буркнула я.
– Что ж ты так злишься? Сама поела с чужого поля, сытая ушла, а еще жалуешься. На одно небольшое поле знаешь сколько труда выложено, чтобы всё взошло, заколосилось? Конечно, от твоих поеденных ничего не убудет… Но нужно уважать чужой труд! – объяснила она.
– Да я предлагала заплатить! А он мне: "ты отработаешь на ферме пять часов", – сказала я, скрестив руки на груди. – Баб Ань, ну это же бред!
– Я с ним поговорю, пусть снижается до двух часов работы. Пять слишком много, – сказала она. – Конечно, ты можешь просто заплатить, если есть деньги. Она говорила вкрадчиво, будто знала, что у меня ничего нет, кроме моих стринг и ультракороткого платья. – Мне нужно позвонить. Подруга за все заплатит и заберёт меня. Убьем двух зайцев. И вам мою физиономию видеть не придется, и мне – вашу.
Мы пошли дальше, приближаясь к дому. – Э нет, дело так не делается. Давай уговор, ежели ты подружишься с Ильёй, то отпущу домой. Ежели нет – заработаешь сама на поездку до дома.
Пф-ф, и зачем ей это? С мужланом ещё дружить? Взамен на моё освобождение из дыры? К чему такие сложности… Видимо хотят меня подольше использовать в качестве их раба.
– С ним дружить я не собираюсь. Второй вариант более привлекательный. Что предлагаете? – поинтересовалась я.
– Для начала сменить это профурссетское платье, – она поморщилась. – В доме цельный шкаф с сарафанами. Выберешь любое.
Зашли снова в избушку, которую старуха называла гордо "дом". А шкафом была маленькая комнатка, где рядом с соленьями висела одежда на самодельных крючках. Создавалось ощущение, что бабуля надо мной просто издевается.