Башни Анисана
Шрифт:
Он замолчал. Ему вспомнилось утро в садике Гиеджи. Знал бы он, что это его последние мгновения, проведённые на свободе… Впрочем, Гиеджи пыталась дать хотя и путанное, но всё же сбывшееся предупреждение, полученное от «старшей сестры». Гиб Аянфаль подумал об этом и внутри у него всё перевернулось – не считая самого Сэле, он не один предчувствовал беду. Ещё прежде всё случившееся предвидела эта загадочная «сестра». Вот только в его руках была возможность повернуть события несколько иначе, которой он совершенно не сумел воспользоваться. Гиб Аянфаль с болью взглянул на Ае. Гиеджи не захотела бы, чтобы старший родич слышал эти слова, и только потому он с трудом сохранил молчание.
– Это только твой выбор, Янфо! – тем временем твёрдо
– Значит, никто не упрекнёт меня в том, что я не сделал то, что мог бы?
– Нет. Но подробно перескажи собору всё, что тебе говорил консул Сэле. Надеюсь, это сыграет свою роль. Асайя, избранного Салангуром, нельзя судить по общим понятиям.
Родичи некоторое время посидели молча, прежде чем Гиб Аянфаль спросил:
– А как Гиеджи? Они с Зоэ и Эньши, кажется, бежали за мной. С ними всё в порядке?
– Да. С Гиеджи всё хорошо, насколько может быть сейчас. Она переживает за тебя, и сейчас ждёт меня за пределами этой обители вместе с Зоэ и Эньши. Думаю, Гиеджи допустят на собор как наблюдательницу. Такое исключение иногда делают для родичей.
– И Эньши пустят?
– Он ещё мал. Для пятиоборотного ребёнка рановато наблюдать такое действо. Да ему и тяжело будет находиться в тех волнах, которые царят при проведении собора.
– И сколько мне ещё тут ждать?
– Полагаю, до вечера. Я бы посоветовал тебе отдохнуть и привести мысли в порядок. Тебя будут спрашивать обо всём и не всегда словами, дознаваться до мелочей, которые могут показаться незначительными на первый взгляд. А мне уже пора уходить.
Ае поднялся, оборачиваясь – в дальнем конце сада, где скрывался незримый выход, появился уже знакомый чёрный страж. Старший родич в последний раз взглянул на Гиб Аянфаля и, крепко сжав его руку в своей, произнёс:
– Увидимся, Янфо. Останься здесь. Не иди сейчас за мной. Не надо.
Гиб Аянфаль, поджав губы, согласно кивнул, отпуская его ладонь. Ае неспешно направился к стражу, больше не оглядываясь, и, глядя ему вслед, строитель отчётливо осознавал, как старший родич опечален его судьбой.
Он остался за деревьями, чтобы дать Ае спокойно покинуть сад неволи. Лёгкие колебания чужих внутренних полей стихли, и он вновь остался один в тиши волн. Гиб Аянфаль прилёг, удобно устраиваясь в выступающих корнях пасочника, и погрузился в раздумья. Посещение Ае утешило его, подарило надежду. Он всё расскажет собору, умолчав разве что о тех воспоминаниях и помыслах, которые не хочет открывать никому. Наверняка в его сознание будут вмешиваться напрямую, а значит, нужно глубже поглотить всё тайное, чтобы до него было сложнее добраться. Не тратя более времени на безрезультатные мысленные метания, Гиб Аянфаль погрузился в собственное сознание и внутреннее поле, кропотливо готовя их к предстоящему суду.
Глава 24. Суд в замке Церто
Когда на закате Онсарры в саду вновь забрезжило чьё-то присутствие, Гиб Аянфаль уже чувствовал себя готовым к собору. Пыль в его теле двигалась несколько быстрее обычного из-за того, что он упрятал в глубину сознания неугодные помыслы и теперь крепко удерживал их там, уверенный, что сможет противостоять чужому вмешательству.
В сад вступил тот же страж, который прежде привёл Ае. На этот раз он подошёл к строителю и, окинув его проницательным взором, коротко сказал:
– Пойдёмте со мной, Гиб Аянфаль. Время собора пришло.
Гиб Аянфаль, из чувства протеста немного помедлив,
Они прошли за тяжёлые ветви и, легко пройдя сквозь барьер, оказались в длинном светлом коридоре, ведущем куда-то вверх. Здесь уже чуть слышно звучание волн, но Гиб Аянфаль не уделял им внимания, боясь растерять свою сосредоточенность. Голос Ганагура молчал, только разнося по закрытым информационным каналам твердыни весть о начале очередного суда. Строителя не оставляли мысли о Хибе. Друг, наверное, тоже шёл здесь в своё время в сопровождении стража. Но ему-то наверняка было что сказать своему более молодому коллеге.
Страж привёл его к затворённой белой арке. Здесь он остановился и, обернувшись к строителю, произнёс:
– Входите. Голос скажет, где вам расположиться.
– И что дальше? – спросил Гиб Аянфаль, испытывая трепет перед входом в зал Церто.
На лице стража не отразилось ни сочувствия, ни каких-либо других эмоций.
– Там собор старших патрициев. Не заставляйте их ждать! – сурово ответил он.
Хиба наверняка не боялся. Гиб Аянфаль недовольно глянул на охранителя порядка, после чего решительно прошёл сквозь белую завесу так, будто выходил не на судебный собор, а к команде строителей. Так же уверенно и спокойно.
Открывшийся перед его взором огромный зал под невесомым куполом из прозрачных стеблей походил на арену – в центре располагалась круглая площадка, оплетённая голубыми стеблями, а в высь уходили ряды ступеней, на которых восседали патриции. На нижних – глубинные, выше жители поверхности, а под самым куполом небесные асайи, окутанные ореолом вечернего света. Густые волны закружили вокруг головы – будто все твердыни Онсарры наблюдали сейчас за залом Церто.
«Проходи и садись в белый квадрат Гиб Аянфаль», – проговорил Голос, но Гиб Аянфаль не спешил. Он сохранял покой, памятуя о том, что патриции собрались тут только из-за него одного. Пусть видят, что он ведёт себя достойно такого внимания.
Гиб Аянфаль уверенно прошёл в центр залы и совершил вежливый поклон, не опуская взора и продолжая рассматривать ряды лиц вокруг. Такой вежливости его всегда учил аба Альтас. Патриции ответили на его приветствие, после чего он счёл необходимым сесть, как и просил Голос.
Прямо перед ним возвышается выступающая вперёд ступень, на которой восседает Гэрер Гэнци. Правитель смотрит на него с пониманием, почти ласково. Вместо консула Сэле по правую руку от него чернеет гибкая фигура главы стражей мастера Карагана. От взора его прищуренных серебристых глаз Гиб Аянфалю стало не по себе, и он понял – тут не стоит ждать ни капли снисхождения. Как только Хиба мог считать такого асайя своим другом? Рядом с Караганом – высокий патриций, в синих одеждах ведущего, которого волны представили ему как мастера замка господина Церто. Консул Гейст пребывает слева от правителя и молчаливо сидит с неподвижным лицом, сложив на коленях мощные руки. А рядом с ней Гиб Аянфаль с удивлением увидел мастера Кутту. Неужели глава Обители Учеников решил вступиться за него? Это немало ободрило юного асайя, хотя по взору мастера, как всегда, не видно истинных чувств. Выше из рядов небесных на него спокойно и выжидательно взирает Хинуэй. Может и Эйдэ здесь? Да, мастер-архитектор расположился за его спиной среди глубинных, которые медленно открывают рыжие глаза, ощутив, что предстоящий явился. На белых ступенях их мощные фигуры и украшенные ветвями пылетоков головы и плечи кажутся несколько чужеродными. Сам же Эйдэ взирает на него так, как будто Гиб Аянфаль только что попытался увильнуть от труда под неким совершенно глупым предлогом. Рядом с ним подозрительно хмурится и Зелёный Бацу, присутствия которого Гиб Аянфаль тоже никак не ожидал.