Башни Анисана
Шрифт:
Однако Багровый Ветер улыбнулся ещё шире, не спеша отвечать.
– Да вот позволь спросить тебя, – наконец произнёс он, – ты ведь давно с этим архитектором? Волны говорят, уже оборотов сорок ты его бессменный управляющий.
– Да, – ответил Гиб Аянфаль, надеясь, что на том вопросы прекратятся.
– Обычно городские архитекторы любят придержать возле себя опытных управляющих, особенно если трудятся в нескольких местах одновременно. Либо же они берут себе учеников. Ты, судя по улавливаемым мной манипуляциям, как раз ученик, да?
Гиб Аянфаль ощутил,
– Волны и так рассказали тебе более, чем достаточно, – сварливо ответил он, нарушая принятый нейтральный тон, и уже повернулся, чтобы уйти, но Багровый Ветер неожиданно ухватил его за плечо и притянул к себе назад. Гиб Аянфалю этот жест крайне не понравился. Во-первых, его личное пространство было грубо нарушено, а во-вторых, он был уязвлён, что к нему применили силу, которой он не смог воспротивиться. Сам он считал себя достаточно сильным асайем: как и любой другой строитель он мог, к примеру, поднимать вес в десятки раз больше собственного или взбираться на вершины башен по отвесным стенам. Но Багровый Ветер оказался во много раз более мощным.
– Ты подожди, – сказал он мягко, должно быть стараясь скрасить свою бестактность, – давай потолкуем. Знаешь, строители – народ открытый, если ты по молодости этого не заметил. У них принято рассказывать о себе во время общего труда. Это не какие-нибудь техники волн, которые сотню оборотов могут просидеть на одном стебле бок о бок и ни разу не взглянуть друг другу в лицо.
– Я всё знаю о строителях, – возразил Гиб Аянфаль, – Я пробудился с этой рабочей точкой по воле матери Онсарры!
– Ну и чудесно. А как ты попал в ученики к мастеру Хоссу? Я сам-то не напрашиваюсь, но мне довелось слышать, что это очень уж сложно и требует каких-то особенных заслуг.
– Почему я должен тебе рассказывать? – задал встречный вопрос Гиб Аянфаль, – это, вообще-то моё личное дело. Тебе-то что, если ты сам не собираешься учиться?
Он не желал раскрывать второму управляющему своё родство, которое было главной и единственной причиной ученичества, предполагая, что к такому он отнесётся ещё более пренебрежительно. Однако Багрового Ветра никак не задела нарочитая грубоватость его ответа.
– А то, что я ждал увидеть на службе у господина Сэле кого посерьёзней, – с недружелюбным напором ответил он, – да, мастер Хосс – тот, кто по достоинству занял своё место, а управляющий…
И он величавым жестом указал на Гиб Аянфаля, точно представляя его некой невидимой публике. При этом его внутренне поле окружило юного асайя незримым облаком, пробуждая в нём робость и желание не идти на конфликт. Гиб Аянфаль немедленно воспротивился этому воздействию, ибо не мог стерпеть такого пренебрежения.
– Если хочешь знать, консул Сэле сам меня испытал! – вспыхнув, ответил он, – И я теперь пользуюсь его доверием. Мало тебе этого?
– Отнюдь нет, – не стал спорить Багровый Ветер, – что ж, господин всегда славился тем, что совершал неожиданный для всех выбор. Учись дальше, ученик.
– И буду учиться! –
Багровый Ветер снова ухмыльнулся, и в его взоре вспыхнул весёлый интерес. Окружавшее Гиб Аянфаля поле посветлело, и он почувствовал, что собеседник как будто одобряет его «боевой» настрой.
– Какой же ты, всё-таки, упрямый! – проговорил он с едва заметным восхищением, – Даже удивительно! Однако…
Он неожиданно смолк и взглянул куда-то вдаль. Гиб Аянфаль повернул голову в ту же сторону, почувствовав чьё-то приближение – по пустоши бодрым шагом шёл консул Сэле. Его алая акапатоя развивалась на ветру, а красовавшийся на груди знак-треугольник не давал спутать его ни с кем другим.
Неожиданное появление консула взволновало юного асайя. Хотя он и подумывал о разговоре с ним, но в любом случае хотел явиться к Сэле сам, а сейчас, в компании Багрового Ветра, чувствовал себя совершенно не готовым к беседе. Он даже понадеялся, что консул может спешить по каким-нибудь своим делам, и, возможно, пройдёт мимо.
Но Сэле направился прямиком к ним. Гиб Аянфаль почтительно поклонился перед ним, как перед старшим патрицием. А вот Багровый Ветер остался стоять, как стоял. Гиб Аянфаль уже успел заметить, что он вообще никогда и никому не кланялся, а только подобно Лийту и другим странникам вскидывал голову. Так же он и сейчас приветствовал консула Сэле, который подошёл к нему совсем близко и с ходу проговорил, пристально глядя на него кристально чистыми синими глазами:
– Имел я разговор с одной именитой персоной. Меня очень настоятельно просили повлиять, спрашивая, по-прежнему ли ты чудишь или уже закончил?
Лицо Багрового Ветра переменилось. На нём не осталось ни капли насмешливости и показной горделивости: на их место пришли спокойное достоинство и уважение к собеседнику. Гиб Аянфалю, который осторожно наблюдал со стороны за завязавшимся диалогом, показалось, что он впервые видит его таким, какой он есть на самом деле.
– Господин, это мой выбор, – негромко сказал Багровый Ветер, – Я пожелал найти свободу там, где её пока никто не искал.
– Я-то понимаю, – с какой-то особенной вкрадчивостью ответил Сэле, переходя на более серьёзный тон, – А ведь прошлое ты не забыл… Однако же, я должен тебя предупредить – будь осторожнее. Ты сейчас уязвим, а некоторые подвиги имеют двойной след, тянущийся очень далеко.
Сказав это, алый консул несколько мгновений смотрел в глаза рослого асайя, должно быть, продолжая диалог без звучащих слов. Затем он отступил и жестом подозвал Гиб Аянфаля подойти ближе.
– Довелось услышать вашу беседу, – сказал он, – и не сказать, чтобы я был ей доволен. Мне бы хотелось большей слаженности в команде, которая трудится у стен моей обители.
– Исправимся, – коротко ответил ему Багровый Ветер, кинув многозначительный взгляд на Гиб Аянфаля. После этого он как ни в чём ни бывало направился за ограду к другим строителям.