Башни Анисана

Каверина Ольга

Он взобрался на согретый звездой стебель. Хорошо бы, чтоб аба и Сэле скорее нашли своё правильное решение. Гиб Аянфалю не хотелось понапрасну делать то, что в любом случае не вызовет одобрения консула. Он даже подумывал над тем, чтобы вопреки его словам приостановить труд, дабы не пришлось в скором времени вновь тревожить горняков очередным сбросом канала. А об информации, рассказанной Сэле, лучше поразмыслить на вершине башни, где ничто не сможет его отвлечь.

Высоко на золотистом небе сияла белая Онсарра. Строитель обратил к ней взор, прислушиваясь к напряжённо

звенящему гулу голоса Звезды, служащему привычным фоном для всего волнового общения твердынь. Этот приятный шум всегда успокаивал его – он был первым, что слышал в волнах всякий проснувшийся асай. Ярко жёлтые глаза его померкли – он взглянул на Звезду сквозь волны. Онсарра единственная никогда не меняла своего образа, сквозь какой из волновых слоёв на неё ни смотри – всюду виден ослепительно сияющий диск.

Мирное уединение, однако, было вновь прервано ощущением чьего-то присутствия. Гиб Аянфаль нехотя приоткрыл глаза, окидывая окрестности внимательным взором. Мимо шёл какой-то асай-ребёнок оборотов тридцати. Аккуратное белое личико смутно напоминает кого-то из знакомых, тонкую шею оплетает синяя детская лента, а длинные чёрные волосы волнами спадают на плечи. Ростом ребёнок был довольно высок – макушкой он мог бы достать до плеча Гиб Аянфаля. Став взрослым, он наверняка вытянется в рослого и стройного асайя. Возможно, он живёт неподалёку, так как в самой обители алого консула детей нет, и пока все сверстники заняты с воспитательницами, сбежал и ходит тут, уклоняясь от зова Голоса.

Вряд ли ребёнок мог чем-то помешать, и Гиб Аянфаль снова закрыл глаза, отрешаясь. И даже то, что этот случайный прохожий после некоторого промедления забрался на стебель, не особенно потревожило его. Сквозь гул волн Гиб Аянфаль ощущал чужое внутреннее поле, довольно закрытое для столь юного асайя, но вполне спокойное. Из погружённого созерцания строителя заставило вынырнуть только то, что ребёнок вдруг легонько потянул его за руку.

Гиб Аянфаль сел прямо, глядя на побеспокоившего его маленького асайя. Тот сейчас же опустил руку и воззрел на строителя с робким любопытством.

– Что тебе нужно? – спросил Гиб Аянфаль.

Он был недоволен, что его потревожили, но это дитя Звезды казалось ему вполне симпатичным. Оно было полной противоположностью тому рыжему задире, которого так выделил аба Альтас.

– Извините, я просто хотел узнать – вы трудитесь здесь? – спросил посетитель, указывая на высившуюся за их спинами ограду.

– Да, – кивнул Гиб Аянфаль, считая заданный вопрос лишь невинным любопытством.

– И вы управляющий? Ваше имя – Гиб Аянфаль? – ещё подробней заинтересовался ребёнок.

– Именно так, – ответил строитель. Его мало удивило, что дитя знает его имя, ведь все имена растворены в волнах.

– В таком случае строитель по имени Хиба в вашей команде?

Гиб Аянфаль быстро припомнил имена строителей.

– Нет, такого коллеги у меня нет.

– Но он сам мне сказал, что трудится у замка Сэле. И его управляющий – вы. Или вы не знаете его имени?

– Всякий управляющий, даже сзывающий строителей только на один

день, знает их имена.

Ребёнок немного помедлил, точно обдумывая дальнейший ход разговора, а потом решительно спросил:

– Не могли бы вы пустить меня за ограду? Я бы сам нашёл, кого мне нужно.

Гиб Аянфаль смерил его внимательным взглядом.

– Ты будущий строитель?

– Нет, а что?

– Во время труда мы пускаем только тех, у кого строительная рабочая точка. Если нужно – зови своего Хибу через волны. Сейчас перерыв, он и так свободно к тебе выйдет.

– Я не могу так позвать. Не сейчас, – с упрекающим недовольством ответил ребёнок, – иначе, зачем я стал бы об этом просить?

– Раз не хочешь звать, то подожди окончания труда. Осталось не так уж много времени.

– Но я не могу ждать! Пустите сейчас.

– Нет.

Гиб Аянфалю, откровенно говоря, надоело это пустое препирательство. Если бы пришедшее дитя имело рабочую точку городского строителя, то он, пожалуй, согласился бы взять его под присмотр, так же, как его самого некогда брал аба Альтас. Наблюдение за трудом взрослых и посильная помощь входили в обучение подрастающих асайев и считались очень важным этапом в раскрытии рабочей точки. Ребёнок смотрел на него с сердитым упрямством, но его лицо вдруг резко стало спокойным.

– Хорошо, – с внезапной покладистостью сказал он, – прощайте, не буду больше докучать.

Гиб Аянфаль подозрительно взглянул на него. Такая резкая перемена показалась ему слишком наигранной. Очевидно, его собеседник ещё не столь искусно управлял чувствами в разговоре, чтобы скрывать свои истинные намерения.

Ребёнок тем временем слез со стебля и как ни в чём ни бывало направился прочь. Но Гиб Аянфаль был уверен, что так просто он не уйдёт. Строитель остался на своём месте, прислушиваясь к волнам и наблюдая за уходящим.

И вот едва маленький асай скрылся за поворотом, как окружающий строительство незримый барьер слегка поколебался, как будто бы кто-то старался разрушить его. Гиб Аянфаль спрыгнул вниз и побежал к источнику колебаний. В отдалении он увидел всё того же ребёнка. Он стоял рядом с барьером с погашенными глазами и потихоньку разрушал его. Похоже, его рабочая точка была прекрасно для этого приспособлена. Гиб Аянфаль рассердился, тоже погасил глаза и пресёк поток деструктивной информации.

– Я же сказал, туда нельзя! – сурово повторил он обернувшемуся к нему ребёнку.

Настойчивый посетитель потёр нагревшийся лоб.

– Ладно, – уже вполне искренне сказал он, – однако, может быть, мы договоримся?

Гиб Аянфаль собрался уже дать непреклонный отказ на эту просьбу, но маленький асай, вдруг потеряв интерес к пререканиям, взглянул куда-то вдаль.

– Мне пора, – кратко сказал он и стремительно убежал, как будто его что-то вспугнуло.

Гиб Аянфаль оглянулся. Вдалеке он заметил идущую к ограде белую воспитательницу. Строитель, порадовавшись, что возмутитель спокойствия сам удалился, прислушался к волнам. Недра твердыни вот-вот снова раскроются, а потому следует быть ближе к команде.