Башни Анисана
Шрифт:
«Да. Ты сам имеешь кучу родичей, поэтому должен понимать, какое это тонкое дело. Бэли – моё дитя, я для него как аба, вот только мы не имеем карты родственности, и потому с этим бывают иногда некоторые сложности».
Хибина рука исчезла с затылка Гиб Аянфаля. Он проницательно взглянул на юного асайя и зашагал дальше по дорожке между дышащих деревьев. Гиб Аянфаль немного приотстал. Он вытащил из-за пояса карточку, так давно уже не смотрел на неё! Там всё так же – два родича Ае и Гиеджи, и аба Альтас, будто и не исчезал никуда. Гиб Аянфаль скорей спрятал карточку и поспешил за Хибой.
– Послушай! –
Хиба глянул на него, ухмыляясь.
– Нет, – кратко ответил он, чем только привёл Гиб Аянфаля в новое замешательство.
– А как? Он сразу был дан тебе? – с волнением спросил он, – Я ведь такой же, не выбирал – хочу ли я быть в семье или нет. Аба никогда не рассказывал, почему так вышло. Но это то, что я более всего хочу знать!
Хиба снова остановился, преграждая ему дорогу.
– И ты, конечно, хочешь, чтобы я тебе всё рассказал? Вместо абы? – серьёзно спросил он.
Гиб Аянфаль торопливо кивнул. Ему казалось, что уж бывшему чёрному стражу ни к чему утаивать от него это. Лицо Хибы мгновенно стало насмешливым.
– Тут уж я, пожалуй, присоединюсь к Голосу Ганагура в его мнении, что тебе ещё рано владеть подобной информацией, – ответил он, – пошли скорей! Тут моё появление не всегда желательно.
Гиб Аянфалю пришлось смириться.
Они вступили внутрь и перед ними предстала галерея с арками, опоясывавшая центральную учебную залу. Волны всё ещё не рассеялись после окончания труда, и в них можно было расслышать отголоски информации, в изобилии витавшей здесь днём.
Асайи остановились у входа. Хиба прикоснулся рукой к стене, и пальцы его легко погрузились в размягчившиеся стебли. Гиб Аянфаль уловил знакомые волновые колебания и увидел, как светлые стены галереи начали быстро темнеть. Гиб Аянфаль тоже прикоснулся к ним и обнаружил, что стебли теперь покрывает тонкий слой глухого камня – вещества, препятствующего звучанию волн. Строители использовали его там, где необходимо было создать тихие места, ограждённые от лишней информации. Он вопросительно глянул на Хибу.
«На всякий случай», – негромко прозвучало в мыслях.
Когда всё было готово, они вошли в залу и увидели того, кто их ждал: на одной из ступеней сидел погружённый в волны подросток оборотов тридцати от пробуждения с длинными чёрными волосами, которые охватывало несколько лент. Гиб Аянфаль тут же узнал его – это был тот самый маленький асай, который однажды приходил, прося пустить его к строителям. Он припомнил этого подростка сразу же после того, как узнал приватное имя Багрового Ветра, но до сих пор думал о них как о друзьях или знакомых, а не как о семье.
Когда Хиба и Гиб Аянфаль подошли ближе, глаза ребёнка вспыхнули жизнью.
– Хиба! – воскликнул он, и его голос звонко разнёсся по галерее.
Подросток соскочил с места и подбежал к своему абе. Гиб Аянфаль тут же заметил, что лицом он очень похож на Хибу.
– Бэли! Давно меня ждёшь? Я немного задержался.
– Всё в порядке. Совсем чуть-чуть!
Бэли глянул на Хибу, а затем подошёл ближе и, обхватив руками, доверчиво прижался к нему. Хиба положил ладони на
– Воспитательница Лаэш попросила меня подождать её. Она хочет отвести меня в замок. Ты же скажешь, что я не пойду с ней?
– Конечно, я поговорю с твоей воспитательницей, – заверил его Хиба, – ты сегодня будешь со мной. А это Янфо. Не сторонись, я ему про нас сказал.
Бэли с любопытством взглянул на Гиб Аянфаля.
– Теперь ты знаешь Хибу? – спросил он. Но Гиб Аянфаль не успел ответить – волны всколыхнулись от чьего-то чужого приближения.
– Так. А теперь постойте оба в сторонке, пока я потолкую, – проговорил Хиба, подталкивая Бэли ближе к строителю.
К ним шёл асай в одеянии белой воспитательницы. Как видно она совсем недавно ступила на этот путь: на лбу её не было ленты-кибахи, а передник сверкал белоснежной чистотой. Лицо её сияло мягкой доброжелательностью, но Гиб Аянфаль чувствовал, что эта встреча не сулит им ничего хорошего. Хиба выступил вперёд, скрещивая руки на груди, и его внутреннее поле угрожающе сгустилось. Белая сестра, как видно, ощутила на себе его действие и остановилась в нескольких шагах от Хибы.
Гиб Аянфаль украдкой прикоснулся к стене рукой. Слой глухого камня стал достаточно толстым, чтобы скрыть окружавшее их пространство от внешних волн. Невольно он позавидовал мастерству Хибы: ему самому для таких преобразований потребовалось бы куда больше времени и усилий.
Белая сестра тем временем обратилась к Хибе, делая ещё один шаг навстречу:
– Вы тот самый Багровый Ветер? Старшая говорила мне о вас.
Хиба горделиво вскинул голову.
– Тот самый, – покровительственно ответил он, – приятно быть столь известным среди младших сестёр Рутты. А ты кто?
Его вопрос прозвучал не очень вежливо, и сестра, несомненно, это заметила. Её старшие коллеги не обратили бы на чужую непочтительность никакого внимания, считая, что грубость всего лишь указывает на нестабильность настроения того, кто её произносит. Но такая сдержанность была хоть и небольшой, но всё же вершиной мастерства.
– Моё имя Лаэш, я служу в обители Джаноа, – запальчиво ответила она, а потом взглянула на Бэли, который наблюдал за всем, спрятавшись за спиной Гиб Аянфаля, – Дитя, идём!
Бэли покачал головой и робко сказал:
– Я хочу пойти с Багровым Ветром!
Точно дожидавшийся этого Хиба встал между ним и Лаэш и сказал:
– Он хочет остаться со мной! Вы ведь уважаете желания вольных асайев, верно?
– Уважаем, – твёрдо ответила Лаэш, – но до тех пор, пока эти желания не приносят им вреда. Бэли не должен слишком часто быть с вами! И тем более не должен слушать то, что вы ему говорите о вашем якобы родстве! Если бы вы были просто его другом, то я бы и не думала препятствовать. Но вы оказываете на него дурное влияние, и я просто обязана вмешаться!