Башня Богов III
Шрифт:
— Наша милая подруга лишь мимикрирует под злобную бандитку. Для выживания. Но сохраняет верность древним принципам расы джарров.
— Сам ты милый, пёс, — огрызнулась девочка, а вот насчёт принципов спорить не стала.
— Ладно, — сказал я. — Раз так, то где тебя и твою БаБусю можно найти?
— Это смотря зачем.
— Отдать долг крови.
— Тогда слушай и запоминай.
Она встала на цыпочки, одновременно бесцеремонно пригнув меня вниз, ибо всё равно не дотягивалась, и прошептала на ухо, где именно в диких лесостепях Думрока находится закрытое убежище джарров, как его найти и по
— Между прочим, у меня развито пространственное осязание, — заметил Хопеш. — И я прекрасно осязал всё, что ты сказала. До последнего слова пароля.
Орчана нехорошо скривилась.
— Расскажешь кому-нибудь — найду и убью, — пообещала она.
После чего весело помахала рукой и двинулась прочь.
— А нам-то куда идти? — спросил я напоследок. — Ты вообще ничего не сказала.
— Пф-ф, детишки. Вы на окраине речной республики Хэзреш, вот перед вами река, в неё ходить не надо. В той стороне Пирамида, её невозможно не заметить, туда вам подниматься смысла нет. Так что вам в противоположную сторону вдоль реки, идиоты!
— И то верно, — пробормотал я, махнув на прощанье этой поистине удивительной тринадцатилетней девчонке.
— Ну, Яр-р-р, — пёс поднялся и весело высунул язык, — пошли искать торговцев? Мне не терпится купить сувенир. Я покупаю их в каждом мире, где довелось побывать.
— И инвентаря хватает, чтобы все их хранить?
— Нет, поэтому я дарю сувенир в следующем измерении. Чтобы не захламляться.
Глава 3
Идущий собственным путем
Мы шли по окраинам порта, и уже через пару кварталов заброшенные здания сменились действующими, в основном это были ремонтные и лодочные мастерские, но регулярно встречались рыбацкие постои. Множество самых разных лодок лежали на специальных вылазах дном вверх, повсюду стояли рыбацкие стойки с растянутыми сетями, корзины, полные рыбьих костей и другие, полные чешуи. Палитра запахов заставила меня обмотать нижнюю половину лица банданой (вот и нашлось ей применение), а Хопеш, наоборот, шёл и вдыхал их с довольной мордой.
— А знаешь ли ты, Яр-р-р, что день и ночь в Базарате длятся по четыре часа?
— Теперь знаю.
— И по часу между ними на рассвет и закат.
— Значит, сутки этого мира идут ровно десять часов?
— Так пожелал великий владыка Обу-Хурай.
— Если он воплощение жадности, то мог бы сделать сутки в своём мире побольше, побольше.
— Так наоборот, — поднял коготь гиен. — Меньше сутки, быстрее круговорот всего.
В этом была своя логика.
Вокруг царила короткая ночь, но, видимо, пословица «этот город никогда не спит» относилась и к Базарату, не важно, о какой его провинции идёт речь. По реке скользили лодки и ялики с фонарями на корме и носу, они перевозили грузы, накрытые полотнищами с лёгкими светоотражающими символами. Когда два ялика выползли друг на друга в речном завороте, свет фонаря первого заблаговременно отразился в боку второго — там просияли какие-то крабы, видимо, знак крабовой фактории, и первая лодка сменила курс.
Фонарей и ламп на зданиях в этом районе водилось немного, поэтому мы шли по переулочкам и дощатым мостикам
В глубине канала иногда проплывали большие светящиеся рыбы, высвечивая свои жирные и весьма красивые фигуры. Они напоминали огромных декоративных рыбок из японских прудов. А по небу регулярно пролетали воздушные суда, в основном, небольших размеров. И чтобы не лететь в полной тишине, сопровождаемой не самым приятным скрипом дерева и натянутых канатов, на них вешали маленькие и тихие звеняшки, которые висели по всей нижней линии и мелодично украшали полёт. А ещё большинство воздушных кораблей не ходили по воде, поэтому дно у них было плоское, ибо так гораздо удобнее — и хозяева не теряли рекламное место даром, а рисовали на донных плоскостях завлекательные картины.
Прямо у нас над головами проплыла внушительная баржа, на дне которой мерцала картина, нарисованная уже слегка выцветшими, но всё ещё хорошо заметными алхимическими красками: полуголая русалка с красивыми формами, но с пугающими рыбьими глазами и губами навыкат держала в руке красивую ракушку и дула в неё, оттуда выливалась волна звука. Подпись гласила: «Лучшие ракушки только у нас в ОКО — Океанский Консорциум Оттертрал!»
Залюбовавшись на уродливую русалку, мы едва не столкнулись с ещё более уродливым рыбаком. В нижней точке выгнутого моста сидел пожилой гуманоид с бурой кожей, покрытый мелкими бородавками. Он широкими пальцами с перепонками перебирал старую рыбацкую сеть и смазывал её маслянистым раствором.
— Хей, уважаемый, — спросил Хопеш. — Не подскажете, как пройти в Бухту Джа?
Бородавчатый молча указал рукой в направлении слегка в сторону от реки и вернулся к своей сетке. Пожав плечами, мы двинулись туда, и достаточно быстро пейзаж сменился. Во-первых, исчез запах рыбы, во-вторых, каналы стали куда аккуратнее, они были обложены камнем и обустроены деревянными мостками. Повсюду виднелись склады, но уже не большие и безликие, как на окраине, а с красиво оформленным фасадом. И на первом этаже каждого строения работал (да, ночью) какой-нибудь магазин.
«Спецовки Мастера Шлобба», «Прыткие Инструменты Аурелиса», «Алхимический Котёл Чуни», «Корм для зверей и двуногих», «АлХимЧистка» — эти и другие вывески подмигивали волшебными огоньками, переливались знаками, сверкали начищенными рамками. На многих витринах располагались завлекающие выставки, благодаря которым такая лавка выглядела как мини-музей и сразу хотелось зайти. А ведь это ещё окраина! Тут магазины выглядели в целом аккуратно, но старовато и бедновато, им не хватало лоска, новизны и дороговизны. И всё равно классно.
— А, ходоки, подходите поближе, попробуйте моё новое лакомство: морской лурк.
Это произнёс некто, стоящий у самой реки, необычным глухим и осклизлым голосом, как будто с забитым носом, полным неизбывного хлюпа. К нам обращался не такой уж и гуманоид, хоть и прямостоящий с двумя руками и ногами. Но его голова казалась огромной и возвышалась назад, как Пизанская башня под наклоном. Существо напоминало осьминога, приделанного к человеческому телу, и отчасти иллитида — тонкие щупальца-усы помогали ему перебирать товары в крупном сундуке, который стоял распахнутый у его ног.