Башня континуума
Шрифт:
— Мне жаль, но я не могу закрывать цветочный магазин, когда мне в голову взбредет, даже ради вас, — сказала Шарлотта, ласково теребя узел его безукоризненного галстука, — у старика Либера последнее время из-за возраста небольшие нелады с головой, но к дневной выручке это не относится.
— А если я у вас что-нибудь куплю?
— Не хочу пользоваться вашей добротой, лорд Ланкастер. Если только это будет что-то вам действительно нужное…
— Не сомневайтесь, не просто нужное. Важное. Жизненно необходимое.
Терри
В навязчивых мыслях о конце света тем вечером Терри варила куриную лапшу. Она жарила, шинковала, солила и перчила, когда зашел Дэниэл и пожелал ей доброго вечера.
— Добрый вечер, Дэнни.
Он чмокнул ее в щеку. Терри не возражала. Она и впрямь была рада его видеть. Он ей не изменял и принес коробку сливочной помадки — ее любимого лакомства. К тому же, Дэниэл напоминал старшего брата в те далекие и, видимо, уже безвозвратные времена, когда Кит еще интересовался чем-то, кроме прибыли и наживы.
— Что делаешь, Тереза?
— Варю суп.
— Нет, это я вижу, но почему в такой громадной бадье.
— Это для благотворительной столовой.
— Для ночлежки, что ли?
— Да. Собираюсь завтра съездить туда. Я езжу туда почти каждую неделю.
— Официальное мероприятие? — спросил Дэниэл, скорчив гримасу.
— Нет, ничего официального. Никаких камер и репортеров. Кит со мной ездит тоже.
— Придурок, — привычно резюмировал Дэниэл.
— Дэнни, твой брат пожертвовал деньги на строительство приюта для бездомных, и на оплату обслуживающему персоналу… и на прочие расходы…
Умереть не встать, какая щедрость.
— Ты голоден, Дэнни? Выпьешь кофе?
— Нет, лучше чаю, некрепкого. Иначе не засну.
Терри заварила чай, положила ломтик лимона и подала к чаю розетку малинового варенья. Дэниэл аккуратно перелил чай из чашки в блюдечко, подул и начал пить вприкуску с вареньем.
— Вкусно. Ты чем-то расстроена?
— Нет.
— Ты плакала?
— Нет.
— Брось ты этот суп, пойдем прогуляемся, хоть по парку пройдемся, подышим воздухом.
Терри с удовольствием прошлась бы, но Кит мог вернуться в любую минуту, она должна была дождаться мужа.
— Кит может вернуться, он, наверное, захочет поесть.
Дэниэл потратил около бесконечной минуты, дуя на горячий чай и размышляя, из какой глухой, темной и первобытной пещеры
— Терри, так нельзя. Посмотри на себя, это просто унизительно. Целый день бегаешь вокруг этого типа, сдуваешь пылинки. Невозможно возводить на пьедестал гнусного, лицемерного, высокомерного… он того не стоит. Я смотрю в его постное лицо и время от времени сомневаюсь: человек ли он вообще? До того он плоский и двумерный. Прямо Нервный Тик Дрейси, Гламурный Детектив…
Означенный персонаж дешевого комикса вкрадчиво вынырнул из сумрачной темноты холла и навис над Дэниэлом, сжимая в руке, обтянутой черной перчаткой, черенок лопаты.
— Бу!
Дэниэл грохнулся на пол и облился чаем.
— Какого…
На полдороге он благоразумно осекся, увидев лопату, старшего брата и высящихся кругом него, словно на параде, здоровенных человекоподобных шкафов. Завидев Дэниэла, шкафы приветливо заулыбались и дружелюбно помахали ему ощеренными дулами лучевиков.
— Добрый вечер, — ласково поздоровался Кит. — Не дергайся, поросенок, я обеими руками… и лопатой… за свободу слова… и самовыражения.
Охранники загоготали, Кит утихомирил их одним взглядом.
— Неужто я сказал что-то смешное, парни. Нет? Я тоже так не думаю. Исчезните. И лопату заберите. Терри, свари мне, пожалуйста, кофе. Дэниэл, вставай, что ты разлегся? И не хлюпай, когда пьешь, это мерзко.
Наведя порядок, Кит получил от жены поцелуй и чашку кофе, заверил ее, что не голоден, здоров, даже счастлив (пусть она и не имеет к этому отношения), и собрался пойти по своим делам — то ли зарабатывать деньги, то ли замаливать грехи — но увидел монументальную бадью куриного супа на плите и остановился.
— Дорогая, что это?
— Суп для благотворительной столовой.
— Для ночлежки? Но завтра к нам ужин придет председатель Антимонопольного Комитета. Нам надо срочно обсудить смету…
— Я вернусь и успею приготовить ужин.
— Нет, не успеешь.
— Но я уже договорилась.
— Терри, я все равно не смогу завтра поехать с тобой, я не хочу, чтобы ты одна…
— Я буду не одна, со мной будут охранники. Пожалуйста. Я совсем не прошу, чтобы ты ездил со мной. Я понимаю, ты очень занят, и тебе неприятно…
— Еще бы. Вонючие…
— Кит.
— Дорогая, эти люди воняют. Они гниют изнутри и разлагаются заживо. Они больны всем на свете, начиная от холеры и заканчивая бубонной чумой и проказой. У них вши. Что вылупился, поросенок? Когда я говорю о вшах, я выражаюсь отнюдь не фигурально. Я говорю буквально. Вшивые…
Познакомьтесь, это был ее муж, известный филантроп.
— Кит… с каждым из нас… с любым человеком однажды может случиться что-то ужасное, никто от этого не застрахован…