Башня над пропастью (Сказания трех миров - 2)
Шрифт:
Карана грациозно опустилась перед ним на колени и наклонила голову, коснувшись песка. Шанд был глубоко растроган. Воздавались ли ему когда-нибудь такие почести? Но одновременно он ощущал раздражение, зная, что сделал для девушки меньше, чем должен был.
– Поднимись, дитя, - сурово произнес он, и Карана притихла, полагая, что жест ее отвергнут. Он обнял ее и провел рукой по кудрям. Она вернулась на свой камень.
– Ты действительно обязана мне жизнью. В тот первый день я трижды вдыхал ее в тебя. Но дальше ты справилась сама.
Карана
– Ты действительно считаешь, что Лиан пошел по своей воле?
– Не знаю, что и думать. Зачем было Тензору его уводить? Для чего Лиан ему нужен? Лиан - дзаинянин, а дзаинянам нельзя особенно доверять!
Карана поморщилась.
– Не говори так - они точно такие же, как мы с тобой. Он никогда не хотел Зеркало для себя: Лиан равнодушен к подобным вещам. Он одержим только Преданиями.
Карана знала, что Лиан безумно желает создать новое Великое Сказание. Быть может, он решил, что с помощью Тензора ему удастся осуществить мечту, и потому увязался за ним, когда тот уходил из зала Тайного Совета? Могло ли так быть?
– Неужели он бы тебя покинул в Туркаде после всего, что вы вместе пережили?
– Вряд ли, - еле слышно ответила Карана.
– Возможно, он увидел, как ты упала, и сбежал от ужаса и горя, подумав, что ты умерла. Или, быть может... Вы с Лианом причинили Тензору слишком много вреда. И Тензор...
– Не говори так. Я не знаю, что правда, а что нет.
– Она горестно умолкла.
– Хватит об этом, - сказал Шанд.
– У меня для тебя подарок.
– Он нащупал что-то на дне рюкзака.
– Я собирался отдать это тебе в тот день в Эшмоде, но ты так непочтительно со мной обошлась.
– Он нахмурился и бросил на нее злобный взгляд.
Карана растерялась. У Шанда был такой вид, что она почувствовала себя пристыженной и смутилась.
– Я шучу, - сказал Шанд. Он развернул небольшой ларец из кедрового дерева и протянул ей.
Карана открыла ларец и увидела маленький флакончик из драгоценного хрусталя с пробкой из черного дерева и слоновой кости.
– О, ты не должен дарить мне его, - возразила она.
– Это такая красивая и дорогая вещь.
– Открой его.
Карана вынула пробку, и на нее повеяло чудесным ароматом лимонного цветения - любимых духов ее матери и самой Караны. Слезы потекли у нее по щекам. Она закрыла флакон и сидела не вытирая слез.
– Спасибо. Но мне нечего подарить тебе взамен.
– То, что ты мне подарила, гораздо ценнее, чем этот маленький подарок, - сказал он.
– Ты вернула мне самоуважение.
Карана не стала задавать вопросы. Она знала, что не получит на них ответы.
– Где ты это раздобыл?
– Флакон? Он у меня давным-давно. Очень старинный, и как раз правильно, что он попал к тебе: думаю, он сделан в Баннадоре. Мне его наполнили в Эшмоде. Там, на склонах моря, выращивают самые лучшие лимоны для духов.
Карана снова открыла флакон,
– Еще не менее тридцати дней, - прошептала она.
– Это ожидание невыносимо. А что если Лиан пошел по своей воле?
Шанд обнял ее.
– Если ты не уверена, всегда разумнее предполагать лучшее, а не худшее. Должно быть, Лиан зачем-то нужен Тензору. Конечно, он увел Лиана против его воли.
Карана выпрямилась.
– Ты действительно в это веришь?
– Да, - ответил Шанд, лишь слегка покривив душой.
Она немного помолчала.
– Лиану я тоже обязана своей жизнью - да, я обязана ею многим. Я буду думать о нем самое лучшее и спасу его из беды, в которую он попал. А потом увезу его к себе домой. Он сможет писать свои несчастные Предания в библиотеке в Готриме. Я устала от зеркал, мансеров и дурацких игр в войну.
Она направилась к озеру, глядя на звезды, отражавшиеся в нем. Поверхность воды была такая спокойная, словно из стекла.
"Если бы только это было так просто, - подумал Шанд, - я бы с радостью присоединился к тебе. Но тебе, как и мне, не сбежать от этого дела, пока оно не закончится. Никто так не пытался избавиться от ответственности, как я".
31
БАШНИ КАТАДЗЫ
Лиан наносил краску Малиены на лицо и руки, но замирал от ужаса каждый раз, когда кто-нибудь из аркимов смотрел в его сторону. Он все время ожидал, что его секрет раскроют.
Следующие два дня отряд аркимов шел по опасному пути через овраги и каньоны и несколько раз попадал под обвалы.
На второй день их спуска с гор Лиан стоял на краю утеса, как вдруг на землю у его ног легла тень. Другая тень появилась сбоку. Он оглянулся и увидел Баситора с каменным выражением лица, а рядом с ним - Хинтиса.
– Что вам нужно?
– спросил Лиан, которого начало трясти.
– Мне нужно, чтобы ты умер, - ответил Хинтис, оскалившись.
– Как те аркимы в Шазмаке, которых ты предал.
Баситор с разведенными руками двинулся на Лиана.
Лиан стоял спиной к обрыву. Хинтис схватил его за одну руку, Баситор за другую, и, повернув, нагнули юношу над пропастью.
– Что ты скажешь о том камне внизу?
– спросил Хинтис, указывая на острый пик, покрытый белым слоем соли.
– Я предпочитаю вон тот, круглый, - возразил Баситор. Лиан закричал, воображая, как летит вниз.
– Эй!
– воскликнул Аспер.
– Что это вы там делаете с дзаинянином?
– Он цел, - ответил Баситор, оттаскивая Лиана от края утеса.
– Отпустите его!
Они, ухмыляясь, освободили Лиана и вернулись к остальным аркимам. Спуск продолжался.
Наконец отряд аркимов добрался до склона, ведущего прямо на дно моря, белое от соли, - до него было еще несколько лиг. Аркимы нашли ручеек, наполнили мехи водой и, снова взвалив огромные рюкзаки на спину, продолжили свой путь.