Башня Рассвета
Шрифт:
Это было не её дело. Но Несрин всё-таки сказала тихо:
— Моя мать умерла, когда мне было тринадцать. — она посмотрела на практически светящуюся Башню. — Старый король… ты знаешь, что он делал с магами. Целителями, одарёнными магией. Поэтому не было никого, кто мог бы спасти мою мать от ужасной болезни, которая подкралась совершенно неожиданно. Целитель сказал, что это появилась какая-то опухоль у неё в груди. Она могла бы вылечить её, когда магия всё еще не была запрещена.
Она никогда не рассказывала эту историю
— Мой отец хотел посадить её на корабль, чтобы привезти сюда. Отчаялся. Но война разрывала наш континент на части. Корабли были призваны в службу Адарлана, и она была слишком больна, чтобы идти по земле к порту Эйлуэ. Мой отец изучил каждую карту, каждый торговый маршрут. К тому времени, когда он нашёл торговца, который согласился плыть вместе с ними в Антику… Мать была слишком больна для путешествия. Она бы не выдержала, даже если бы они и добрались до корабля.
Сартак смотрел на неё с нечитаемым выражением лица.
Несрин засунула руки в карманы.
— Итак, она осталась дома. И мы все были там, когда… когда всё закончилось. — горе сжало её горло, слёзы жгли глаза. — Мне потребовалось несколько лет, чтобы вновь почувствовать себя живой. — сказала она через мгновение. — Я начала обращать внимание на солнце, чувствовать вкус еды, вновь наслаждаться жизнью. Мой отец спас нашу семью. Мою сестру и меня. Если он и грустил, но не позволял нам это видеть. Он наполнял наш дом радостью, как только мог.
Она замолчала, не зная что еще сказать.
Сартак, наконец, промолвил:
— Где они сейчас? После нападения в Рафтхоле?
— Не знаю, — прошептала она, вздохнув. — Они ушли, но… я не знаю куда они бежали и получится ли у них выжить там, с таким количеством ужасов, наполняющих мир.
Сартак молчал долгую минуту, а Несрин каждую секунду жалела, что вообще начала говорить об этом.
Затем принц сказал:
— Я отправлю посланника незаметно. — он оттолкнулся от стены. — Прикажу моим шпионам следить за семьёй Фалюк и помогать им, если они будут идти куда-то, чтобы они могли найти безопасное место.
Её сердце больно сжалось, но она смогла вымолвить:
— Спасибо.
Это было очень щедрое предложение.
Сартак добавил:
— Я сожалею твоей потере. Это было так давно. Я… Как воин, я вырос, идя рука об руку со Смертью. И всё же смерти дорогих тебе людей… намного тяжелее вытерпеть, чем другие. И горе моей матери, наверное, еще больше, нежели моё собственное. — он покачал головой, лунный свет танцевал на его чёрных волосах. — Почему ты думаешь, что мне так захотелось бежать за тобой посреди ночи?
Несрин, несмотря на всё, слегка улыбнулась ему в ответ.
Сартак поднял брови:
— Хотя это поможет узнать, что именно я должен искать.
Несрин раздумывала о том, что можно ему сказать.
Он тихо рассмеялся, когда её сомнения были слишком долгими.
— Думаешь, я тот, кто напал на этого целителя? После того, как я рассказал тебе об этом утром?
Несрин склонила голову на бок.
— Я не говорю, что подозреваю тебя, — даже после того, как она видела другого принца, порабощённого этой весной, практически стреляла в королеву, чтобы спасти его жизнь. — Твои шпионы абсолютно правы. В Рафтхоле… Я бы не хотела, чтобы в Антике случилось то же горе.
— И ты убеждена, что атака в Торре только начало?
— Возможно.
Тишина.
Несрин добавила:
— Если кто-то, знакомый или чужой, с чёрным кольцом или ошейником, или хочет одеть это на тебя… Не сомневайся. Ни одной секунды. Быстро и резко убей его. Обезглавливание — единственное, что поможет. Человек внутри ушёл. Не пытайся их спасти, или тебя тоже поработят.
Внимание Сартака метнулось к мечу, луку и колчану. От тихо сказал:
— Расскажи мне всё, что знаешь.
— Я не могу.
Отказ мог стоить ей жизни, но Сартак задумчиво кивнул:
— Тогда расскажи то, что можешь.
Она так и сделала. Стоя в тени стен Торре, она рассказала всё, что могла, кроме информации о Ключах и Воротах, порабощении Дорина и бывшего короля.
Когда она закончила, лицо Сартака не изменилось, хотя он задумчиво потёр челюсть.
— Когда ты собиралась рассказать об этом отцу?
— Как только он предоставил бы нам частную встречу.
Сартак выругался, низко и креативно.
— Смерть моей сестры… для него была тяжелее всех. Он вряд ли прислушается к моему совету. Или кого-либо.
Беспокойство слышалось в тоне принца — и печаль. Поэтому Несрин сказала:
— Мне жаль.
Сартак покачал головой.
— Я должен подумать о том, что ты рассказала мне. В некоторых местах континента, недалеко от родины моего народа… — он потёр шею. — Когда я был мальчиком, они рассказывали истории о подобных ужасах. Возможно, пришло время навестить маму. Послушать её истории снова. И как давным давно люди решили эту проблему. Особенно если сейчас всё возвращается.
Упоминания о Валгах… здесь? Её семья никогда не рассказывала ничего подобного. Если всадники ракинов что-то знали о Валгах или даже сталкивались с ними…
Следы послышались на улице, и они прижались к стене переулка, схватив мечи. Но это оказался просто пьяница, который шёл домой, приветствуя стражников Торре, расставленных вдоль стены. Стражи посмеялись с него.
— Есть ли здесь какие-то туннели, которые соединяются с Торре? — её вопрос был не громче шёпота ветра.
— Не знаю, — признал Сартак спокойно. Он мрачно улыбнулся, указав на старую решётку в переулке. — Но для меня будет честью помочь тебе узнать.