Башня Рассвета
Шрифт:
— Мне нужно будет поговорить… с лордом Вэстфолом. — она обещала ему вчера вечером. Что они рассмотрят этот вариант, взвесят позитивные и негативные стороны. Они всё еще были командой в этом отношении, всё еще служили под одним и тем же знаменем.
Сартак кивнул, словно мог прочесть всё это на её лице.
— Конечно. Но скоро я уйду.
Затем она услышала шаги слуг, поднимающихся по лестнице. Они приносили вещи для путешествия.
— Ты уходишь сейчас, — сказала Несрин, заметив копье, стоящее у далёкой стене возле скамей. Его сульдэ [1] .
1
Сульдэ (монг. слд — «дух», «жизненная сила», «знамя») — в мифологических представлениях монгольских народов одна из душ человека, с которой связана его жизненная и духовная сила.
Ониксовые глаза Сартака, казалось, потемнели еще больше, когда он шагнул к сульдэ, взвешивая в руках, прежде чем положил на сумки.
— Я…
Она впервые видела, что он не знал, что сказать.
— Ты не собирался попрощаться?
Она не имела права предъявлять такие требования, ожидать их.
Но Сартак собрал свои тёмные волосы:
— После вечеринки прошлой ночи, я думал, что ты… будешь занята.
С Шаолом.
Её брови поднялись от удивления:
— Весь день?
Принц подарил ей усмешку, и снова взял копье.
— Я был бы занят весь день.
По милости какого-то божества, Несрин была спасена от ответа слугами, которые принесли еще сумки. В некоторых сверкало оружие, в других были еда и одеяла.
— Насколько это далеко?
— Лететь сегодня до вечера, потом весь день завтра, а потом еще пол дня, чтобы добраться к первому гнезду в горах Таван. — сказал Сартак, передавая сульдэ слуге. Кадара терпеливо позволила им загрузить её сумками.
— Ты не летишь ночью?
— Я устаю. И Кадара тоже. Глупые всадники уже совершали эту ошибку — и провалились сквозь облака.
Она прикусила губу:
— Через какое время ты уедешь?
— Через час.
Час размышлений…
Она не сказала Шаолу. То, что она видела, как его пальцы на ногах шевелятся во сне. Она видела.
Несрин плакала, тихие слёзы радости скользили по подушке. Девушка не рассказала ему. И когда он проснулся…
«Несрин Фалюк, ты же любишь риск. Давай рискнем?» — говорил он ей в Рафтхоле. И за этим она тоже плакала.
Но, возможно… возможно, никто из них не видел путь впереди. Развилки в нём.
Она могла ясно видеть еще один путь.
Честь и преданность всё еще не сломлены. Даже если это задушило его. И её тоже. Она… не хотела быть утешительным призом. Жалеть его или отвлекать.
Но этот другой путь, развилка, которая появилась, через луга и джунгли, реки и горы… Это пусть к ответам, которые могут им помочь, или ничего не сделать. Изменить ход войны, если ракины им помогут.
У неё было бы приключение. Для неё. Один раз. Несрин увидела бы родину, почувствовала бы её запах. Посмотрит на неё сверху, будет мчаться так же быстро, как и ветер.
Она хотела этого.
Возможно, она и темноглазый
Сартак всё еще ждал, его лицо было нейтральным, последний слуга поклонился и ушёл.
Его сульдэ был привязан чуть ниже седла, в пределах досягаемости, если принцу понадобится оружие. Прядь волос развивалась на ветру, в сторону юга. Будто тянулась к этой далёкой, дикой земле Таванских гор, которая манила к себе духовные знамёна, вела их к неизвестному горизонту.
Несрин тихо сказала:
— Да.
Принц моргнул.
— Я пойду с тобой, — объяснила она.
Маленькая улыбка появилась на его губах.
— Хорошо.
Сартак кивнул на арку, где исчезли слуги.
— Еще можно загрузить пару сумок, но это уже почти предел.
Несрин покачала головой, заметив лук и колчан в сумках.
— Мне нечего принести.
Сартак долго смотрел на неё:
— Конечно, ты хочешь попрощаться…
— Нет. — сказала она. Глаза принца сверкнули, и она добавила:
— Я оставлю записку.
Сартак кивнул.
— Когда мы приедем, нужно будет переодеться. Возле дальней стены есть бумага и чернила. Оставь письмо в коробке у лестницы, один из посланников придёт и заберёт.
Её руки чуть дрожали, когда она повиновалась. Не от страха, а от… свободы.
Она написала два письма. Первое, для её тети и дяди, было полн любви, предупреждений и добрых пожеланий. Второе… быстрое, короткое.
«Я уехала с Сартаком к ракинам. Вернусь через три недели.
Я не требую никаких обещаний. И не прошу тебя ждать».
Несрин положила оба письма в ящик, и переоделась в кожу, которую она надевала для полёта в прошлый раз.
Сартак ждал её уже верхом на Кадаре.
Принц протянул мозолистую руку, чтобы помочь ей подняться в седло. Она, не колеблясь, приняла руку и позволила затянуть её в седло впереди него.
Он пристегнул их, проверил три раза. Потом приказал Кадаре взлетать.
Сартак прошептал на ухо Несрин:
— Я молился Вечному Небу и всем тридцати шести богам, чтобы ты согласилась.
Она улыбнулась, даже если он не мог этого увидеть.
— Я тоже, — выдохнула Несрин, когда они взмыли в небеса.
Глава 25
Ирэн и Шаол поспешили в библиотеку Торре сразу после обеда. Шаол легко поднялся на свою лошадь, Шен сердечно похлопал его по спине в знак одобрения. Какая-то часть Ирэн засияла, заметив, что Шаол встретил глаза мужчины, выражая благодарность.
И когда они прошли через белые стены, когда над ними поднялся массив Торре, а запах лимона и лаванды наполнил нос Ирэн… какой-то ее части стало легче в его присутствии. Она вспомнила первый день здесь, то как она сразу же увидела башню, возвышающуюся над городом, в то время как корабль наконец приблизился к берегу. Башня была похожа на бледную руку, направленную к небу в знак приветствия.