Бастард де Молеон
Шрифт:
«Я перебил бы этих храбрецов, – подумал дон Фадрике, – но, раз они хотят взять только меня, я пойду один».
Великий магистр, спокойный и уверенный, обернулся к своим товарищам.
– Ступайте, друзья мои, – обратился он к ним. – Я во дворце моего брата и моего короля. В подобных чертогах предательство не живет, а если я ошибся, не забывайте, что меня предупреждали об измене, но я не желал в это верить.
Солдаты дона Фадрике поклонились и ушли. Так великий магистр остался один с маврами и стражей короля дона Педро.
– Теперь я желаю видеть моего брата, – сказал
– Ваше желание, сеньор, будет исполнено, ибо король с нетерпением ждет вас, – ответил мавр.
И он отошел в сторону, чтобы граф мог вступить на лестницу дворца.
– Где мой брат? – спросил великий магистр.
– В покоях на террасе.
Эти комнаты соседствовали с теми, где обычно останавливался дон Фадрике. Проходя мимо своей двери, великий магистр задержался.
– Не могу ли я зайти к себе и немного отдохнуть, прежде чем предстать перед моим братом? – спросил он.
– После того, как ваша светлость встретится с королем, – ответил Мотриль, – вы сможете отдыхать сколько угодно и как угодно…
Тут среди мавров, что шли следом за графом, возникло какое-то замешательство. Великий магистр обернулся.
– Пес, пес… – бормотали мавры.
Действительно, верный Алан вместо того, чтобы вслед за лошадью отправиться на конюшню, пошел за хозяином, словно предчувствуя грозившую ему опасность.
– Пес со мной, – сказал дон Фадрике.
Мавры расступились, больше из страха, чем из уважения, и радостный пес, встав на задние лапы, положил передние на грудь хозяину.
– Да, я тебя понимаю, – сказал дон Фадрике. – Фернан погиб, Аженор далеко, и ты единственный друг, который у меня остался.
– Ваша светлость, неужели среди привилегий великого магистра ордена Святого Иакова есть привилегия входить в покои короля вместе со своим псом? – с ехидной улыбкой осведомился Мотриль.
Дон Фадрике помрачнел от обиды. Мавр стоял рядом; рука великого магистра лежала на рукояти кинжала; мгновенное решение, молниеносный удар – и он отомстит этому насмешливому и наглому рабу.
«Нельзя, – сдержал он себя. – Величие короля лежит и на тех людях, что его окружают: не будем же посягать на величие короля».
Он хладнокровно открыл дверь в свои покои и сделал псу знак идти за ним. Пес послушался.
– Жди меня, Алан, – приказал он.
Пес улегся на львиную шкуру. Великий магистр закрыл дверь. И тут до него донесся голос:
– Брат мой! Ну где же брат мой?
Дон Фадрике узнал голос короля и пошел на него.
Дон Педро, вышедший из ванной и еще бледный после бессонной ночи, сдерживая клокочущий в нем гнев, устремил суровый взгляд на молодого человека, который преклонил перед ним колено.
– Вот и я, мой король и брат мой, – сказал дон Фадрике. – Вы призвали меня, и я перед вами. Я приехал немедленно, чтобы видеть вас и пожелать вам всяческого благополучия.
– Неужели это возможно, великий магистр, и я не должен удивляться тому, что ваши речи полностью расходятся с вашими действиями? – спросил король. – Как, объясните, может быть, что вы желаете мне всяческого блага и сговариваетесь с моими врагами?
– Сеньор, я не понимаю вас, – ответил
– Да, вам, великому магистру ордена Святого Иакова.
– Значит, государь, вы считаете меня предателем?
– Почему бы и нет? Вы и есть предатель, – ответил дон Педро.
Молодой человек побледнел, но не утратил самообладания.
– Почему вы обвиняете меня, мой король? – спросил он тоном безграничной кротости. – Я никогда не оскорблял вас, по крайней мере преднамеренно. Совсем наоборот, во многих боях, особенно в войне с маврами, вашими сегодняшними друзьями, я умело владел мечом, который был слишком тяжел для моей еще неокрепшей руки.
– Да, мавры – мои друзья! – вскричал дон Педро. – Мне пришлось выбирать себе друзей среди мавров, потому что в моей семье я нашел только врагов!
По мере того как упреки короля становились все несправедливее и оскорбительнее, дон Фадрике чувствовал в себе все больше гордости и бесстрашия.
– Если вы говорите о моем брате Энрике, – возразил он, – мне нечего вам ответить, меня это не касается. Мой брат Энрике поднял мятеж против вас, мой брат Энрике неправ, потому что вы наш законный сеньор и по возрасту, и по рождению. Мой брат Энрике хочет стать королем Кастилии; верно говорят, что честолюбие затмевает разум. Я же не честолюбив и не претендую ни на что. Я великий магистр ордена Святого Иакова: если вам известен более достойный человек, я готов уступить ему эту должность. Дон Педро молчал.
– Я отвоевал Коимбру у мавров и сижу там как в моем владении. Никто не имеет права на мой город. Хотите, мой брат, я отдам вам Коимбру, это хороший порт.
Дон Педро и на сей раз промолчал.
– У меня есть небольшая армия, – продолжал дон Фадрике, – но я набрал ее с вашего позволения. Хотите, я отдам вам моих солдат, чтобы они сражались против ваших врагов.
Дон Педро продолжал хранить молчание.
– В моих руках лишь собственность, что принадлежит моей матери Элеоноре де Гусман, и богатства, которые я отнял у мавров. Брат мой, хотите я отдам вам свои деньги?
– Мне не нужны ни твоя должность, ни твой город, ни твои солдаты, ни твое богатство! – вспылил дон Педро, не в силах больше сдерживаться, видя спокойствие молодого человека. – Мне нужна твоя голова.
– Моя жизнь, как и все, что я имею, принадлежит вам, мой король, и я не намерен держаться ни за нее, ни за свои богатства. Но зачем вам моя голова, если мое сердце невинно?
– Невинно?! – закричал дон Педро. – А тебе известна француженка по имени Бланка Бурбонская? [72]
72
Бланка Бурбонская (1338–1361) – французская принцесса, дочь герцога Пьера Бурбонского, родственника правящей в то время во Франции династии Валуа; жена короля дона Педро I Жестокого, по преданию, отравленная им.