Бастард фон Нарбэ
Шрифт:
Ставни опущены, двери затянуты силовыми мембранами. Обе двери: и та, что ведет в салон, и та, за которой жилая часть астероида. Вторая, правда, стоило машине Лукаса приблизиться, неохотно приоткрылась. Как раз, чтоб протиснуться в шлюзовую камеру.
Сам Скорда ожидал в ангаре. Очень, такой, домашний. Не накрашенный, весьма просто причесанный, одетый во что-то шелестящее, свободное, но, разумеется, расшитое узорами от ворота до подола. Это ведь Скорда, он без блесток не может.
Держится прямо. Если не знать, и не скажешь, что под шелками больше церапласта, чем целой кожи.
— Неужели сам долетел? — издевательски протянул Скорда, едва Лукас вышел из машины. — Я вчера подумал, ты теперь в «подвал» ни в жизнь.
— Ты ошибся.
— Как всегда немногословен. Или сегодня тебе просто сказать нечего?
Он имел право насмешничать. Лукаса вчера при нем накрыло.
— Я по делу, — напомнил Лукас.
— Это означает, что тебе есть, что сказать, но ты как обычно брезгуешь просто поддержать дружескую беседу. Ладно уж, — по мановению руки раскрылись двери в холл. — Проходи, Бастард. Чувствуй себя как дома.
Ну-ну. С последнего посещения тут абсолютно ничего не изменилось. Скорда, такой внимательный к собственной внешности, не озаботился тем, чтоб заменить треснувшие декоративные панели на одной из стен. А ведь почти неделя прошла.
— Жаль, кровь пришлось смыть, — Скорда проследил взгляд Лукаса. — Пойми правильно, моя возвышенная натура постоянно нуждается в приятных впечатлениях. Наиболее приятным до вчерашнего вечера было воспоминание о том, как я сломал тобой эту стенку.
— Ты на мне зациклился.
— Еще бы! Март вчера сказал, что не может остаться, потому что должен вернуться в отель. Мне пришлось в одиночестве переживать самую значимую на текущий момент победу, и в одиночестве зализывать нанесенные тобой душевные травмы. А с кем в это время был Март? То-то же. Было бы странно, если бы я не зациклился. — Скорда приглушил яркое освещение в гостиной, — садись, красивый мой. Я, пока тебя ждал, везде напихал булавок. А еще решил, что в качестве выпивки предложу тебе настойку на Либарских жабах. Это даже здесь экзотика, хотя Либар из окна видно. Дорогое удовольствие, как раз для аристократов. В бутылке мертвая жаба плавает. Хочешь?
Взгляд пронзительный, внимательный, любопытный…
Лукас справился с дурнотой. И, вроде бы, сумел сохранить невозмутимость. Но Скорду, увы, не обманул.
— Такой чувствительный, — тот почти мурлыкал. — Ты еще вчера пролил каплю бальзама на мою душу.
— Только каплю? Что же я должен сделать, чтоб ты удовлетворился?
— Мм… — серые с прозеленью глаза мечтательно затуманились, — это предложение или ты просто любопытствуешь?
— Это недоумение.
— Совсем не интересно, что бы я хотел с тобой сделать?
— У тебя в холле стенка сломана. А я понятливый. Так что нет, не интересно.
Скорда тряхнул головой, но убранная в косу челка не упала на лицо, не спрятала смеющийся взгляд.
— Лу-укас, ты так и будешь уступать?
— Это не трудно.
— Не дашь мне развлечься за твой счет? Ладно, тогда давай к делу. Ты хотел что-то узнать, и…
— Как телепаты связаны с аристократами?
Вот теперь Скорда точно пожалел о невозможности спрятаться за челку. Глаза распахнулись так, будто он сам на булавку уселся. Хоть и не накрашенные глазищи, а выразительные.
— С чего ты взял…?
— Не увиливай. Если тебе нельзя об этом говорить, так и скажи.
— За такие вопросы… — поморщился, — Лукас, за подобный интерес убивают. Я, все-таки, выпью. Налить тебе чего-нибудь? Синтетического.
Разлить по бокалам бренди — дело недолгое. Заваривание чая гораздо лучше помогает собраться с мыслями. Но Скорда быстро соображает, и к ситуации приспосабливается почти моментально.
Протянул бокал.
Звякнули браслеты.
Уже снова спокоен, разве что непривычно серьезен.
— У меня вопросов больше чем ответов. В кои-то веки мои правила мне же вышли боком.
Лукас молча ждал. Правила нередко оборачиваются против тех, кто их выдумал. Когда так случается, надо выбрать от чего отказаться: от правил или от своих интересов. Скорда выберет. Не мальчик.
— Об этом нельзя говорить ни с кем, кроме аристократов. А мы, ты же понимаешь, и так об этом знаем, поэтому… тему вообще не принято затрагивать. Любого не аристократа, задавшего твой вопрос, следует допросить и убить. Тебя кем считать, аристократом или священником?
— Уступишь мне право решать за тебя?
— Вчера ты и разрешения не спросил… Ха! — Скорда ухмыльнулся и отсалютовал бокалом, — я понял. Понял, откуда ты знаешь. Я сам все и сказал, когда ты поимел меня в мозг перед атакой телепатов.
— Я не… — в плазму бы его, с такими формулировками, — не делал ничего подобного.
— Лукас, я тебя умоляю! Главное, что информация не пришла со стороны. Пойми правильно, я совсем не возражаю против того, чтоб допросить тебя в меру нескромной фантазии, но после допроса пришлось бы искать тех, кто проболтался тебе, и допрашивать их. А они наверняка и вполовину не такие красивые и упрямые. Весь интерес теряется. Н-ну, а теперь… — Скорда чуть наклонился вперед… и зашипел от боли. — Ненавижу… Эти кретинские царапины! Шевельнуться лишний раз нельзя. Убыр их об кочки! И перестань ржать! Это из-за тебя я инвалид. Моя природная грация, неповторимое изящество, волшебное очарование… ууу… — он всхлипнул от смеха, и тут же снова зашипел. — В общем, допрос отменяется по техническим причинам, так что просто скажи мне, что у тебя есть в обмен на сверхсекретную, и очень, очень интимную информацию о телепатах?
— Исследования Чедаша.
— Вот так, — только и сказал Скорда.
И залпом осушил бокал.
— Ты не отдал мне это вчера только для того, чтоб продать сегодня?
— Точно.
— Знаешь кто ты, Лукас фон Нарбэ?
— Ублюдок. Можешь добавить «подлый» или «лживый» я не возражаю.
Скорда смотрел на него, не отрываясь. Крутил в ладонях пустой бокал.
— Подлый. Лживый. Но зачем тебе? Подожди… — поднял руку, — не хочу влезть в долги, лучше сам угадаю.
— В долг я тебе даже который час не скажу.