Бастард

Сапронов Евгений

– Относительно вас, мы имеем особые распоряжения, - сообщила посетителям старшая хранительница.

– Особые распоряжения?
– Холлинген удивленно поднял брови.
– Но мы приехали в Лейгард только вчера, поздно вечером!

– Когда хранительница Лисэль применила Силу Священной рощи для убийства, - пояснила старшая из женщин, - это не осталось незамеченным Доброй Богиней. Она расследовала этот инцидент и отдала особые распоряжения относительно маркграфа Ульрика фон Холлингена и его спутников.

– И в чем же они состоят?
– спокойно поинтересовался Ульрик, скрыв легкое замешательство за любезной улыбкой.

–

Богиня распорядилась доставить вас к ней, как только вы здесь появитесь, - сообщила старшая хранительница.

– Ну что ж, мы готовы!
– ответил Холлинген одновременно с двумя вздохами облегчения, донесшимися сразу с двух сторон.

Дальше юная хранительница выбралась из-за стойки и предложила следовать за ней. Она завела молодых дворян за лестницу, где обнаружилась дверь на задний двор, окруженный какими-то низкими постройками. Судя по широким воротам некоторых строений, здесь имелись "гаражи" для "служебного транспорта". На улице было тепло, и большинство ворот были распахнуты. Из их широких проемов доносилось фырканье и тянуло запахом конюшен. Попросив обождать, девушка скрылась за одной из дверей и вышла оттуда в сопровождении крепкого бородатого мужчины в простой крестьянской одежде. "Ага! Вот и водитель кобылы!" - подумал Ульрик при виде мужика.

Вскоре к "водителю" присоединился "механик". Вдвоем они спорно запрягли четверку лошадей в открытый тарантас похожий на ландо баронессы, только отделанный попроще. Хранительница первой уселась на обтянутые желтой кожей подушки и похлопала рукой рядом с собой.

– Присаживайтесь, герр Холлинген! А вы, господа, вон туда, - она указала рукой на сиденье напротив.

Кучер к тому времени уже сидел на своем месте, поглядывая через плечо на пассажиров. Как только "господа" расселись, он отвернулся к лошадям и тряхнул вожжами. Тарантас выехал со двора и покатил вдоль реки, громыхая железными ободьями по выпуклым плитам.

Проезжая мимо пестрых фасадов, украшенных разноцветными ставнями, мимо палисадников и клумб, усыпанных цветами всевозможных форм и оттенков, Ульрик пытался систематизировать накопленные данные. Попутно с жизненно важным он коснулся и местного социального устройства. Формально это была теократия, потому что все вопросы решали здесь служительницы Богини. На деле же, тут процветал самый настоящий "социализм с человеческим лицом", причем, лицом женским и добрым. Тон всему задавала Лейя. Она действительно была добра к людям. И не только тем, что давала им возможность видеться с давно умершими родственниками. О живых Богиня заботилась не меньше. Её хранительницы лечили больных здесь, и за горами, используя травы, листья, коренья и плоды разных растений, а так же магию. Тяжелыми случаями не брезговала заниматься и сама Лейя. Особенно это касалось больных детей.

Самыми "продвинутыми" "мичуринцами" Дессы слыли эльфы. Людская молва населяла их леса невиданными сказочными растениями. Верность этих слухов никто подтвердить не мог. Доподлинно же, было известно, что хотя эльфы и занимались селекцией овощей, фруктов и разных технических растений, львиную долю своих сил и времени они тратили на выращивание декоративных кустов и всяких там лютиков-цветочков. Причем, в последнем эльфы преуспели больше всего. "Эстеты, блин!" - раздраженно подумал Холлинген.

Лейя на разную ерунду не разменивалась. Все силы и знания она вкладывала в создание лекарственных

растений. Заботами Богини там, где росли её рощи, люди не умирали от инфекций буквально косивших жителей Земного Средневековья. Но случались порой и исключения. К примеру, местный огурец - колосту, создал не кто иной, как Лейя. Правда тут Ульрик не понял, Богиня сконструировала его ради пользы или в виде шутки? А что еще здесь можно было подумать? Кто-нибудь видел канделябровый кактус, утыканный вместо колючек всегда свежими и вкусно хрустящими, огурчиками?!

Когда Холлинген впервые увидел здешние "огуречные грядки", то сразу же подумал: "А кактусы-то здесь откуда? Мы ж, вроде, не в Мексику ехали!".

Лейгард был невелик. Вот уже мимо проплыл крайний на улице дом, и кованые ободья деревянных колес в последний раз громыхнули по каменным кочкам. Ход тарантаса стал мягче, а перед путниками распахнулась панорама распаханных полей, украшенных, как торт цукатами, пирамидками не вывезенных в овины снопов. Протоптанная паломниками дорога вела от города прямо, к выраставшей на глазах стене леса, но кучер, вскоре, свернул с этого "хайвэя" и повез пассажиров ландо куда-то вдоль края Рощи по едва заметной в густой траве колее. Ехали по ней довольно долго. Лишь когда, видневшийся вдали Лейгард, окончательно скрылся за пологим увалом, кучер натянул вожжи и, шедшие размашистым шагом лошади, встали пофыркивая.

– Дальше пойдем пешком, - сообщила хранительница.

Ловкий и галантный Хорст первым спрыгнул на траву и, подав руку юной даме, помог ей выбраться из ландо. Хранительница повела троицу дворян вдоль бежавшего из Рощи ручья.

Прогретый Ланконой луг излучал аромат разнотравья и полевых цветов. В воздухе порхали крупные бабочки с яркими крыльями. Изредка, с басовитым гулом проносились блестящие зеленые жуки размером с половину спичечного коробка. Каждый раз, заслышав нарастающий гул, Холлинген непроизвольно втягивал голову в плечи. Он вообще, по жизни терпеть не мог насекомых, а тут еще не на шутку опасался, что какой-нибудь "пьяный" жук врежется ему в лоб. Или, того хуже - вышибет глаз. Расслабился он лишь, оставив "опасный" луг за спиной.

– Я словно очутился в сказке!
– восхищенно прошептал Эрих, когда путники вступили под сень Главной Рощи.

Услышавший юношу Ульрик согласно кивнул. Он и сам чувствовал себя будто в храме. Такого леса, как этот, Холлинген еще не видел. Ни в этой жизни, ни в прошлой. Роща удивляла идеальной чистотой. Здесь не было валежника, веток, листьев и прочего лесного мусора. Куда ни глянь, везде изумрудная трава, ровная, как подстриженный газон. И толстенные колонны одинаковых стволов вокруг. Роща походила на гигантский готический собор. Те же грандиозные колонны, вознесенные на головокружительную высоту и, падавшие вниз золотистым дождем, узкие пучки света.

Юная хранительница привела дворян к деревянной беседке с острой пирамидальной крышей на покрытых затейливой резьбой темных столбах. В беседке сидела женщина в белоснежном свободном платье, таком же, как у всех хранительниц. Ульрик кашлянул, прочищая горло, которое в этот миг отчего-то пересохло.

– Проходите, - пригласила Лейя низким обволакивающим голосом.

– От себя и своих спутников, я приветствую Добрую Богиню и желаю Ей всяческого благополучия!
– произнес торжественным тоном Холлинген и склонился в глубоком искреннем поклоне.