Бастард

Сапронов Евгений

Глава 15

– Господа желают завтрак?
– спросила молоденькая служанка по-детски звонким голосом и замерла на миг, выжидательно поглядывая на "господ" лучащимися радостью глазами.

Видимо у девушки сутра было чудесное настроение и, похоже, оно передавалось всем, кто сегодня с ней общался.

– Желают-желают, - подтвердил

Холлинген, как "старший по званию", улыбнувшись в ответ на заразительную улыбку.

– Могу принести фаанэроссэ с мясом царга и хваном, салат из колосты с брютом и поркэ, форикол и полэроссэ с халинэ на сладкое, - скороговоркой перечислило рыжеволосое зеленоглазое чудо с задорно вздернутым носиком, присыпанным мелкими веснушками.

"Нет, ну до чего же прикольная девчонка!
– подумал Ульрик.
– Назвать служанку девушкой, у него как-то язык не повернулся, хотя по возрасту, она вполне подходила".

– Принеси-ка мне милая, большую кружку горячего антэ, кусочек сыра и четвертинку мерьи-масты.

– Ой, - округлила глаза девчонка, - свежий пирог будет только к обеду. Если ваша милость желает, могу принести вчерашний.

– Сгодится и вчерашний! Моя милость не будет привередничать, ибо ничего вкусней она еще не пробовала.

– Так уж, и ничего?!
– задорно усомнилась служанка.

– Ну...
– замялся Холлинген, - клясться честью я бы в этом не стал, но пирог действительно был бесподобный и вот это я готов подтвердить под присягой.

– И это все?
– уточнила девушка на всякий случай.

– Да, - кивнул Ульрик.

Поскольку было достаточно очевидным, кто за этим столом следующий по старшинству, служанка перевела взгляд на Флориана, сидевшего напротив маркграфа.

– Мне салат, фаанэроссэ, мерья-маста два куска, кружку холодного антэ и про хлеб не забудь.

Похоже, рыцарь решил подкрепиться основательней, чем его сеньор.

– А ты Эрих чем бы хотел поддержать силы?
– спросил Холлинген, повернувшись к оруженосцу.

– Я..., - Эрих запнулся, по его лицу было видно, что парню хотелось всего и сразу.

Ульрик прекрасно его понимал, поскольку и сам регулярно испытывал нечто подобное. Похоже, длинные конные переходы и свежий воздух вкупе с идеальной экологией весьма способствовали пробуждению аппетита.

Да еще и масса новых впечатлений! Одно только путешествие по узкому извилистому ущелью через два параллельных хребта Ледяной короны чего стоило!

Шорох щебня под копытами на склоне, неровная тропа, корявые деревья на голых камнях, мелкие, но бурные ручьи с ледяной прозрачной водой, заснеженные вершины над головой, ночевки у костра под крупными яркими звездами - романтика! А еще горячий конь под седлом, длинный клинок на бедре, верный оруженосец и надежный друг, чего еще надо мужчине для счастья?!

За две недели в пути товарищеские отношения Ульрика и Флориана переросли в настоящую дружбу. Хотя Хорст и принес маркграфу присягу перед отъездом из замка, общались они теперь на "ты" и без всяких там "герров" и "ваших светлостей".

Барон Зигмар с клятвой верности решил повременить, мотивируя это тем, что желает принести присягу вместе со всеми дворянами Холландсдаля. Зато присягнул на верность Холлингену его младший сын Эрих. Старший Арнхольд просил "Его светлость" оказать роду честь и взять сына в оруженосцы.

– Мне тоже,

фаанэроссэ, салат, пирог, холодный антэ и еще полэроссэ с халинэ - определился, наконец, с заказом Эрих.

Блюда на стол подавали аж три служанки. Та, что принимала заказ и еще две постарше и потолще.

– Ваша милость будет платить за всех?

Рыженькая служанка оказалась не только веселой, но и догадливой. Холлинген молча кивнул.

– Тогда с вас четыре дарена и пять балинов.

Ульрик достал из поясной сумки замшевый кошель, развязал тесемки и начал отсчитывать монеты.

Здешняя денежная система базировалась на торине гномов - монете весом 4,32 грамма чистого золота. Один торин равнялся тридцати даренам - мелким монеткам по 1,44 грамма высокопробного серебра. А один дарен, в свою очередь, равнялся восьми балинам - крупным медным монетам по 10,8 грамм. Имелись в ходу и более мелкие монеты, которые чеканили короли Лодегранса и Мейрига из меди, полученной от торговли с гномами.

К тому времени, как Холлинген рассчитался за завтрак, его оруженосец уже с энтузиазмом скреб деревянной ложкой по расписной глиняной миске, периодически меняя "орудие труда", он накалывал трезубой железной вилкой крупные куски овощей политых маслом коттулэ. Фаанэроссэ и салат юноша заедал пахучим пышным хлебом, нарезанным большими овальными ломтями и запивал напитком из толстостенной глиняной кружки.

В названиях местной пищи более половины слов имели эльфийское происхождение. К примеру, мерья маста переводилась, как праздничный пирог. Фаанэроссэ тоже было эльфийским словом. Само же блюдо, представлявшее собой нечто среднее между кашей и пловом, состояло из сильно разваренного фаанэ с мясом царга, грибами и овощами. Царг это здешняя крупная птица немного похожая на индюка.

Антэ чаще всего пили холодным, но Ульрик предпочитал горячий. Так ему было привычней по прошлой жизни.

Словом антэ называли бодрящий тонизирующий напиток из крупных длинных листьев одноименного растения. Его заваривали, как чай, давали немного настояться и добавляли мед лесных пчел, очень душистый и слегка отдающий мятой. Знать и купцы клали в напиток еще и дольку кулумы - местного цитрусового. Кулума росла только в Землях Доброй Богини и на востоке у эльфов. По форме она была похожа на крупную грушу с кожурой, как у лимона, только розового цвета. Ярко-малиновая мякоть кулумы имела соответствовавший цветовой гамме вкус - примерно, как малина с лимоном. По мнению Холлингена, класть ее в чай было самое то! К слову, понравившийся ему за вчерашним ужином пирог, был начинен крупными местными яблоками с обалденным запахом и вкусом и очищенной от кожуры кулумой.

Ульрик отрезал кусок пирога, положил сверху полоску белого мягкого сыра и приступил к завтраку. Запивая пирог горячим антэ, он изредка поглядывал на сидевшего слева Эриха. Парень пребывал в том настроении, что бывает у ребенка под новый год - елка, праздник, подарки и все такое. По дороге он все порывался что-то сказать, но никак не решался, пока маркграф, наблюдавший эти метания, не расспросил его сам. Смущаясь и краснея, Эрих поведал "старшим товарищам", как он мечтает увидеть Богиню своими собственными глазами. Холлинген обещал взять его с собой, если будет такая возможность. Теперь, когда этот миг приближался, младший Арнхольд все больше погружался в радостное волнение и предвкушение чуда.