Бастион

Букреев Марс

Только сейчас, оставшись один взаперти, осознание этого стало столь ясно, что я, стиснув зубы, тяжело задышал. Я сам себя привел на край гибели. Я сам явился к Пелерину, верному стороннику Маленкорха, и сам же выложил ему свои подозрения. А он, после моего ухода, конечно же доложил о моих словах магу. И они решили просто не мешать мне. Я ничего не буду делать? Отлично! Маленкорх уничтожит все воинство Тьмы, явившееся под стены Бастиона. Честь и хвала ему!

Я задумаю помешать ему? Тоже отлично! Ведь, потом он сможет

обвинить меня в предательстве, что собственно и сделал. А если бы я решил убить его? Думаю, Маленкорх изначально дал распоряжение своей страже, если увидят меня с оружием — убить, без оружия — не мешать и задержать позже. Простенькая ловушка, рассчитанная на дураков. И я в нее угодил.

А как же Охренуэль, сидящий в Лабиринте Грез и заглядывающий в мысли окружающих? Да, никак! Нет его! Или он глубоко внутри моего мозга. Мой разум и есть Лабиринт Грез для него. А эльфы, чьи мысли он подсматривает — просто проекция, созданная в моем сознании, не имеющая ничего общего с реальностью. Вот и все. Теперь, точно все.

— Эй, Гун, решил выспаться перед смертью?

Грубый насмешливый голос вторгся в мои размышления. Пленный орк, мой сосед по заключению. Откуда он узнал мое имя? А, ну да, ведь Глендрик называл его.

— Хочешь выглядеть бодрым на казни? — продолжил орк. — Похвально. У меня так не получится.

— Почему? — задал я глупый вопрос.

— У тебя будет, как там сказал этот напыщенный жрец, казнь с последней надеждой.

— Что это?

— Я-то откуда знаю, — рассмеялся сосед. — но звучит обнадеживающе.

Звучит. Но, что на самом-то деле? Может быть, меня бросят связанного в котел с кипящим маслом, а последней надеждой будет попытка выпрыгнуть из него.

— Ты так говоришь, будто знаешь, что ждет тебя, — сказал я.

— Чего тут знать, сдерут кожу. Или здесь или сначала увезут в глубь Анорахада, будто сам не понимаешь.

Он говорил о своей участи, как-то по обыденному, словно о неприятной медицинской процедуре. Сдерут кожу и пойду домой, делов-то. А я тут убиваюсь по своей судьбе.

— Скажи, — вновь обратился орк ко мне, — за, что с тобой так жестко?

— За предательство, — я попытался вложить в голос, как можно больше сарказма.

— Вот как! — казалось орка ничуть не смутили мои слова. — А скажи мне, Гун…

Но договорить он не успел.

— Господин!

Громкий шёпот донесся из одного из отверстий под потолком.

— Господин мой, ты здесь?

— Кто это?

Мигом взобравшись на лежанку, я припал губами к струящемуся, умирающим днем, просвету.

Молчание. Затем встревоженный голос, все тем же громким шепотом спросил:

— Скажи мне, кого я узнала, там в логе?

Это что, та самая лоталли, как ее зовут-то? Одна из «малышек» Пелерина.

— Эм…одного эльфа, как там его, Гелик, нет, гелик это другое, Герлинг!

— Да, да. А кого

искали.

— Я забыл твое имя, но к чему эти вопросы?

— Я хочу знать, что разговариваю с тем, с кем хочу поговорить.

— Домета! — вспомнил я имя рабыни.

— Да, да. Но скажи еще, кого мы там искали сначала?

— Сим, Симлархад!

— Да, да. Господин мой, как я рада вас слышать.

— Я тоже рад тебя слышать, — я недоумевал, зачем Домета пришла ко мне. — Но я не твой хозяин.

— Да, да. Но господин Пелерин умер, а я сказала всем, что он подарил меня вам, чтобы никто другой меня не забрал.

— А вторая малышка тебя не выдаст?

Зачем я это спросил — не знаю. Наверное, просто приятно, когда кто-то приходит к тебе в беде, даже, если просто поболтать.

— Нет. Господин Пелерин со своими, эм, странностями, но он часто бывал мягок с нами. А вашего сурового вида она убоялась.

Ну и рожа у меня!

— Хватит болтать, господин, — внезапно твердо сказала она, — готовьтесь!

— К чему?

— Когда вас приведут на эшафот, мы дадим сигнал и Аннека придет со всеми силами. Постарайтесь сбежать в этот момент.

Пока я думал, что на это сказать, она исчезла. Слова Дометы меня обнадежили и озадачили одновременно. Обнадежили тем, что появился хоть какой-то шанс избежать смерти, но вот как им воспользоваться. Что-то я сомневаюсь, что все вокруг разбегутся, завидев войско восставших рабов. Скорее всего ничего не выйдет, но будем держать в уме.

— Да ты настоящий заговорщик, — тихо рассмеялся орк. — Знатные плетешь интриги, вон даже рабы помогают тебе. Иногда, представители этого народца попадались нам в руки и ничего хорошего про эльфишек не говорили.

— И что вы делали с ними?

— Убивали, — мне показалось, мой собеседник при этих словах пожал плечами, — сотни лет рабства вытравили из них весь дух, они ни на что не годны.

Вот как, а вождь рабов, Аннека, надеется на помощь Тьмы. Тьфу, блин, этот пафос.

— Ты не сказал, как зовут тебя? — спросил я орка.

— Ты что серьезно не знаешь кто я?

— Ага, составлял заговоры и плел интрига, некогда было.

Орк усмехнулся. Затем его голос наполнился гордостью:

— Я Кемрас, верховный вождь орков Тульмарага.

— А кем был тот, Карган, кажется?

— Он был верховным вождем до меня, но ему повезло погибнуть в битве, хоть и от вашей грязной магии. Знаешь, когда Карган повис на этой непонятной штуке, вылезшей из-под земли, два ваших придурка принялись биться за право присвоить его доспехи и оружие. Варвары!

— А тульмарга — это что? — мне правда было интересно, как устроен мир за пределами Бастиона.

— Тульмарага, наша страна. У нас четыре орочьих королевства, одно из них Тульмарага, а ты думал — мы просто толпа дикарей, пытающихся сожрать вас?