Батон с деньгами Пьеса
Шрифт:
Мы, Антон Фёдорович, засохнем на бюджетных копейках, не будем развиваться. Деньги никто не отменял!
Первашов. Но мы так можем потерять главное - квалификацию своих сотрудников, выполняющих чисто практические задачи.
Батоненко. Мы ж не игнорируем научную работу, мы её дополняем! Будет спрос, мы, как пионеры, всегда готовы. Мало того, мы ищем и будем искать!
Первашов. Я зашёл к тебе с одним настроением, но ты меня в чём-то переубедил. Ладно, посмотрим, жизнь сама покажет, что к чему.
Батоненко. У меня, кстати, тоже к тебе небольшой разговор есть.
Первашов. О чём? Давай...
Батоненко. Я знаю, как ты ценишь этого вундеркинда, которого
Первашов. Это под лестницей что ли?
Батоненко. Да, она. Я подумал: не сделать ли там кабинет будущему светиле, пусть трудится во славу института, а для инвентаря отгородим под другой лестницей, там есть место.
Первашов. В принципе можно: комната на отшибе, её трудно использовать для лабораторных целей, другой бы в этой комнате дремал, а этот будет работать, отлично, пусть работает, согласен. Что ещё?
Батоненко. Всё. Другие дела я решаю сам, стараюсь тебя не отвлекать.
Первашов. Ладно, Боря, благодарю за службу, как в старину говорили. Что-то давно у нас дома тебя не видел, заходи, скучно, наверно, тебе одному жить, у нас какой-никакой народ.
Батоненко. Я привык, Антоша... бывает и скучно, к вам захожу, мы не всегда с тобой пересекаемся, Людмила Викторовна всегда на месте, иногда чем-нибудь вкусненьким угостит, с девочками побеседую.
Первашов. Ладно, будь здоров (уходит).
Батоненко. И ты, Антон Фёдорович, не болей!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
Батоненко и Хорьков.
Батоненко (один). Ну что ж, дела двигаются. Антон, конечно, наивный человек, он видит то, что на поверхности, пока не видит подводной части айсберга. Дело в том, что как только имеешь дело с госсобственностью, так сразу появляются желающие её пилить. Обычно инициатива исходит от заказчика. Я заказчику предлагаю, к примеру, заключить договор на выполнение каких-то работ и оцениваю эти работы в два миллиона рублей. Заказчик, поразмыслив, что деньги государственные и у государства не убудет, выступает со встречным предложением: заключить договор на те же самые работы, оценив их в четыре или даже шесть миллионов. При этом, говорит заказчик, излишек зарплаты вы нам вернёте в конверте наличными. По рукам? По рукам! Конечно, грубо я объяснил, но именно так и происходит. Нашим многим сотрудникам это очень по душе - сплошная выгода! И институту выгода: излишек зарплаты мы отдаём, а деньги-то остальные у нас остаются! (Отвечает по местной связи). Кто ко мне? Хорьков? Пусть заходит, но как же ты, Татьяна, директора прозевала? Не предупредила меня, непорядок!.. Растерялась... тоже мне работнички!
Хорьков (заходит). Можно к вам, Борис Васильевич?
Батоненко. Заходи, присаживайся, Паша... какие у нас новости?
Хорьков. Новости для вас, Борис Васильевич, весьма благоприятные: народ вами очень доволен и так далее.
Батоненко. Ты уж за народ, Паша, не надо бы - это уж слишком. Ты-то доволен? За себя мне прямо и скажи.
Хорьков. Борис Васильевич, нет слов: вы познакомили меня с такими людьми! Золотые люди, мне даже приходиться иногда их сдерживать, я ещё
Батоненко. Привыкнешь, Паша, к хорошему быстро привыкают.
Хорьков. А главный бухгалтер!
Батоненко. Мира Ивановна?.. Интересная особа, редкая, я бы сказал, штучная женщина!
Хорьков. Это чудо, Борис Васильевич! Она как встала, как прошлась - и всё, теперь, не поверишь, по ночам о ней думаю: проснусь и вспоминаю и так далее. Короче, Хорьков сна лишился...
Батоненко. Ладно, иди трудись.
Хорьков. Погоди, я же по делу к тебе шёл, а ты не дал мне о народе слово сказать, мне как-то обидно даже стало. Ведь у меня есть людишки, сами добровольно докладывают - я в курсе настроений и так далее. Знаю, чем каждая лаборатория дышит...
Батоненко. Ну и что тебе доложили твои людишки?
Хорьков. Народ, Борис Васильевич, премного вам благодарен! Стишок мне доложили, который народ сам сочинил и так далее. Я в стихах не силён, как уж запомнил, вот послушай:
Антон плодит идеи,
Батон даёт нам деньги:
Зачем же нам Антон?
Да здравствует Батон!
Батоненко. Однако, это революционный стишок!
Хорьков. Борис Васильевич Батоненко на его волне может очень высоко взлететь, как только созреет революционная ситуация: низы не хотят, верхи не могут и так далее. У Ленина так, кажется?
Батоненко. Ты опасный человек, Паша... я даже вспотел. Как бы нам того, вместе не загреметь под фанфары, как в каком-то фильме герой выражался.
Хорьков. Напрасно вы беспокоитесь, Борис Васильевич. Всё будет осторожно, аккуратно - комар носу... и не вдруг и так далее.
Батоненко. Смотри, Паша! И от меня это никак не должно исходить: в случае чего, я тут руку не приложил... и разговора этого между нами не было. Ясно, Павел Петрович?
Хорьков. Разве мы не понимаем? Всё должно быть стихийно, народ всегда бузит стихийно - мы с вами тут не при чём и так далее. Но вы уж не забудете, надеюсь, Пашку, когда высоко-то будете...
Батоненко. Всё, Паша, иди работай, утомил!
Хорьков. Иду, Борис Васильевич, работы, правда, не початый край. Надо ведь комар носу и так далее. Уходит.
Батоненко (один). Пусть кадры и деньги работают самостоятельно, без меня. Денежки - крылышки!..
Звонит телефон, отвечает.
Людочка, здравствуй, моя радость! Я тоже... но есть но! Антон только что был у меня в кабинете... точно, небывалый случай, он что-то пронюхал, смурной какой-то, надо менять поведение... есть у меня идейка, надо с тобой обсудить. Сегодня?.. Даже не знаю... эффект неожиданности... а если за нами кто-то следит, не могу я так рисковать... если только на пять-десять минут. Хорошо, я постараюсь, жди... целую... (кладёт трубку). Как она надоела, надо жениться. А что, действительно, когда-то надо, и для пользы дела неплохо и на Антоновой дочке - приятно, не буду себя обманывать. То с мамой, то с дочкой. Нет, точно женюсь! Невеста недурна и свободна! (По внутренней связи) Таня, я отъеду по делам, буду сразу после обеда (уходит).