Батон с деньгами Пьеса

Тимофеев Николай Александрович

СЦЕНА ВТОРАЯ

Сцена первого действия

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Людмила Викторовна одна.

Людмила Викторовна. Что значит "смурной", мрачный что ли? Вечно у Борисика слова непонятные. В словаре посмотрела, нет такого слова. Но дело не в этом. Сам он не мог

ничего пронюхать. Уходил из дома в отличном расположении духа. Значит, кто-то настучал, как выражается Борисик. Всегда найдётся подлый доброжелатель, вполне возможно, что прислали анонимку... что же делать? Я не хочу расставаться с Борисиком, я его люблю... что ж я так волнуюсь? Он сказал, что у него есть идея. Подожду его, обсудим (смотрит в окно). А вот, наверно, и он, его машина, кажется, не могу я их различать, он выходит... Надо ему сказать, чтобы он машину в соседнем дворе ставил, пешком не так заметен будет. Давно надо было до этого додуматься... вот ведь пока гром не грянет, а мама говорит: сколько верёвочке ни виться... А если мама? Не должна, не враг же она собственной дочери? Она старается для моего блага, как это она понимает, надо с ней поговорить... (звонят в дверь)... открываю!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Людмила Викторовна и Батоненко.

Людмила Викторовна. Здравствуй, мой любимый! (Целуются).

Батоненко. Я максимум на десять минут, как договорились, за нами кто-то наблюдает, это неприятно...

Людмила Викторовна. Что же делать, Борисик? Ты говорил, что у тебя есть идея...

Батоненко. Давай сядем поговорим несколько минут спокойно. Идея есть, но я не знаю, как ты к ней отнесёшься. Мы бы могли тогда с тобой не вызывать подозрений...

Людмила Викторовна. Говори, Борисик, что ты придумал, наверно, я согласна буду... главное, чтобы мне с тобой не расставаться.

Батоненко. Ты понимаешь, я до сих пор в трансе, это ведь конец моей карьеры: Антон выкинет меня как щенка. Вот я и подумал: а что, если мне жениться на Анне? Он её любит, это как-то выровняло бы ситуацию.

Людмила Викторовна. На Анне? Соперница собственная дочь? Нет, Борисик, эта идея меня не устраивает! Совсем!

Батоненко. Тогда мы вынуждены будем расстаться, я не могу рисковать и дожидаться публичного разоблачения. Ты этого хочешь?

Людмила Викторовна. Но, Борисик! Придумай что-нибудь другое, только не это! Это невозможно!

Батоненко. Другого ничего не существует. Я долго думал... но не придумал ничего лучшего, мы с тобой становимся родственниками, поэтому вне подозрений. Я же буду твоим зятем, понимаешь?

Людмила Викторовна. Но как к этому отнесётся Аня? Ты, я вижу, о ней не подумал, ты же ровесник её отца?

Батоненко. Ты должна мне помогать, если хочешь прежних отношений, пойми, что другого пути у нас нет. Вот я купил билеты в Большой, приглашаю вас с Аней.

Людмила Викторовна. Пойдём втроём?

Батоненко. Не вдвоём же с тобой? После этого разговора с Антоном мы должны быть вдвое осмотрительнее. Всё, я пошёл, извини.

Людмила Викторовна. Нет, ты уходишь, Борисик? Так скоро?

Батоненко. Я же всё тебе объяснил, что ты хочешь нас обоих погубить?

Людмила

Викторовна. Подожди, Борисик, побудь ещё немного... никого нет дома, я одна...

Батоненко. Может быть, какой-то доброжелатель сейчас, пока мы разговариваем, звонит Антону, чтобы он посмотрел на нас голеньких. Ты чего, в самом деле не чувствуешь опасности?

Людмила Викторовна. Я в растерянности, Борисик... а если Антон захочет с нами в театр?

Батоненко. Не беспокойся, не захочет: это опера, там про химию ничего не показывают. Поняла?

Людмила Викторовна. Борисик, ты меня убил своей идеей.

Батоненко. Я сам вначале от неё опешил, а потом пообвык и ничего... ты тоже привыкнешь.

Людмила Викторовна. Ты, я вижу, уже женихом себя почувствовал, а меня так и так оставишь...

Батоненко. Как же я могу тебя оставить? Я тебя, Людочка, одну люблю и буду любить всегда! (Целует и уходит).

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Людмила Викторовна и Мария Дмитриевна.

Мария Дмитриевна (входит с палкой). Опять этот козёл, прости Господи, у тебя был?

Людмила Викторовна (раздражённо). Мама, я не ожидала, что ты будешь за мной шпионить! Ты хотела жить с нами поближе, но не для этой же цели? Я не маленький ребёнок! Это возмутительно, наконец! Или ты прекратишь, или я не знаю, что будет!

Мария Дмитриевна. Чего ты кричишь на меня? Что случилось? Я ни в чём не провинилась перед тобой! И не собиралась я шпионить за вами. В окно посмотрела, машины его не было. Собралась, иду к тебе, машина стоит, хотела обратный ход делать, а он выскочил из подъезда и уехал.

Людмила Викторовна. Борисик пять минут всего у меня был, кто-то анонимку Антону про нас написал, случайно, не твоя работа?

Мария Дмитриевна. Ты что говоришь? Я, по-твоему, против собственной дочери пойду? Тогда меня надо живую в могилу закопать! Я с тобой могу говорить о чём угодно, но Антона в известность ставить? Как же ты могла даже подумать на меня (крестится), и тебе надо перекреститься!

Людмила Викторовна. Ладно, ладно, успокойся...

Мария Дмитриевна. Легко сказать: успокойся! Такой грех на меня возвела, считай, ночь теперь спать не буду - нервы-то никуда...

Людмила Викторовна. Мама, я тебе говорю: прости меня! Всё так неожиданно, ты должна меня понять.

Мария Дмитриевна. Я стараюсь тебя понять: откуда стало известно, что анонимку-то кто-то прислал?

Людмила Викторовна. Борис вот сказал, к нему в кабинет неожиданно пожаловал Антон и у них состоялся неприятный разговор.

Мария Дмитриевна. Борис твой хитрец, он может всё придумать. Ты уж не будь такой доверчивой...

Людмила Викторовна. Ты не договорила "дурой", а следовало бы. А что мне делать, мама? Голова кругом: хочешь верь, хочешь нет - я его всё равно люблю и готова всё ему прощать...

Мария Дмитриевна. По-моему, ты сама себе давно внушила эту фанатичную любовь, ещё в девичестве. Господь вам судья.

Людмила Викторовна. Да, только он нас может рассудить...

Мария Дмитриевна. Если Борис это придумал, то зачем? Не задумал ли хитрец жениться? А ты как же? Раньше я мечтала, чтобы он женился, а теперь уж понимаю, как тебе будет тяжело перенести это.